Интервью гендиректора «Первой мебельной фабрики» Александра Шестакова

– Как давно вы возглавляете «Первую мебельную фабрику»?

– Я пришел работать в эту компанию в 1992 г. В то время у фабрики были разрушены все операционные связи с другими промышленными предприятиями. Нужно было что-то делать. А поскольку до прихода в эту компанию я работал на фабрике «Уют», которая занималась производством кухонной мебели, то предложил работать в этом направлении. Тем более что в сегменте кухонной мебели в то время был большой дефицит. И уже с 1994 г. фабрика стала производить кухни. Завод в Санкт-Петербурге оснащен современным оборудованием. В своем производстве мы используем станки немецкой компании Homag и итальянского производителя Biesse. На мой взгляд, это оборудование имеет оптимальное соотношение цены и качества. К сожалению, на сегодняшний день нет конкурентоспособного российского оборудования для мебельной промышленности. Дистрибуция компании состоит из 16 собственных магазинов, они находятся в Санкт-Петербурге и в Москве, через них реализуется практически 100% нашей продукции. Также у компании есть три крупных торговых центра под торговой маркой «Мебель Сити» (площадь каждого составляет 20 тыс. м2).

– Вы закупаете комплектующие за рубежом?

– Закупаем. Мы тесно сотрудничаем с австрийской компанией Blum, которая поставляет нам фурнитуру. Фасады для кухонных шкафов мы частично делаем сами, а частично покупаем в Италии у фирмы Stival. Плитные материалы нам поставляет фирма Egger. Это иностранная компания, но ее производственные мощности расположены в России. Так что сырье мы из-за границы не везем.

– С какими финансовыми показателями компания закрыла 2014 г.?

– Относительно 2013 г. прошедший год мы закрыли с небольшим плюсом. Выручка компании в 2014 г. составила около 1,5 млрд руб. Прибыль составила порядка 10% от выручки.

– В каком ценовом сегменте работает компания?

– Это средний класс и выше среднего. У нас есть заказы на кухонные гарнитуры, которые стоят 1 млн руб., а есть кухни стоимостью 50–100 тыс. руб. Мы не выпускаем типовые изделия, а производим кухонную мебель на заказ, и цена зависит от размера гарнитура и его комплектации. Также на стоимость продукции влияет сырье. У нас есть кухни, сделанные из массива дерева, – они достаточно дорогие, также есть кухни из плит MDF – это средний ценовой сегмент, а есть и более дешевая продукция – кухни из плит ДСП и ЛДСП. Так что мы выпускаем продукцию для потребителей разного уровня.

– Какие проекты вы реализуете?

– На данный момент совместно с немецким мебельным концерном Alno (основной акционер Whirlpool), который по величине является вторым в Германии и пятым в Европе, мы реализуем проект по созданию совместного предприятия, которое будет заниматься выпуском кухонной мебели европейского уровня с различными ценовыми категориями (кроме дорогой и нестандартной мебели). С этой целью из Швейцарии в Санкт-Петербург перебазируется крупнейшее кухонное предприятие Швейцарии – завод Piatti, входящий в концерн Alno. Благодаря этому партнерству мы собираемся увеличить продажи кухонной мебели в России примерно в 2–3 раза. Мы будем выпускать продукцию под брендами Alno, Welmann, Impuls и Pino. Это ряд брендов, которые выпускает компания Alno. Мебель под этими брендами теперь будет выпускаться и на территории Российской Федерации. Мощность нового производства будет составлять 100–120 кухонных комплектов за смену. Предполагаемый оборот компании – 4–5 млрд руб. в год. Инвестиции с нашей стороны составили порядка 50 млн евро. Окупаемость проекта – 6–8 лет. Полностью завершить реализацию этого проекта мы панируем в течение 2015 г.

– Кто будет заниматься дизайном мебели – российские дизайнеры или иностранные?

– Сейчас дизайном мебели у нас занимаются отечественные специалисты. Однако, когда будет реализован проект, дизайном новой продукции займутся иностранные дизайнеры.

– Дизайн мебели, рассчитанной на российского потребителя, чем-то отличается от дизайна мебели, которая продается в Европе?

– Отличается, и притом довольно сильно. Например, концерн Alno вообще не производит классическую мебель, тогда как у нас классика составляет практически 50% ассортимента. Если в России любят больше «кучерявое», побольше завитушек на фасадах, то в Европе предпочитают мебель плоскую и ровную, без узоров. Однако поскольку мы будем реализовывать свою продукцию в России, то будем подстраиваться под вкусы нашего народа, от этого никуда не деться.

– Какие факторы повлияли на мировой мебельный рынок в 2014 г.?

– Мировой рынок мебели был достаточно стабильный. На нем вообще глобально быстро ничего не меняется. Все изменения происходят потихонечку, постепенно. Так что ничего, что могло бы серьезно отразиться на рынке, не произошло.

– Как по сравнению с развитыми странами развивается мебельный рынок России?

– Мы проигрываем рынок иностранным поставщикам. Государство не делает ничего для того, чтобы развивалось собственное мебельное производство. Российский производитель не чувствует никакой поддержки со стороны руководства страны.

– Каковы основные проблемы мебельного рынка России?

– Для того чтобы промышленное предприятие создавало конкурентоспособную продукцию, ему надо развиваться. Российским предприятиям это сложно сделать из-за того, что практически отсутствуют приемлемые кредиты – банки деньги предприятиям либо просто не дают, либо предлагают непосильный процент. Минимальная процентная ставка – 16% годовых. При том, что рентабельность предприятий в лучшем случае составляет 10%. Для сравнения: в Европе кредитные ставки достигают максимум 2% годовых, а рентабельность бизнеса составляет те же 10%. Еще одна проблема российского мебельного рынка – отсутствие сырья. Россия – лесная держава, однако в основном в стране произрастает древесина хвойных пород, которая практически не используется в мебельном производстве. В последнее время на российском рынке начали появляться предприятия, выпускающие древесные плиты, и российские мебельщики стали гораздо более конкурентоспособны. Но в большинстве случаев производители плит – это иностранные компании: Egger (Австрия), Kronostar (Швейцария), Kronospan Holding East Limited (Австрия), которые пришли в Россию и начали вкладываться в производство. В прошедшем 2014 г. российский рынок мебели работал стабильно, без рывков, спрос был вялотекущий на уровне предыдущего года. И только падение курса рубля в конце года вызвало непонятный ажиотаж на рынке – народ сбрасывал деньги, делая большие покупки.

– Каким, на ваш взгляд, будет 2015 г. для российского мебельного рынка?

– Очень тяжелым. Ажиотаж вскоре закончится, и народ просто перестанет что бы то ни было покупать.

– В связи с ростом доллара и евро вы планируете поднимать цены на свою продукцию?

– Планируем. Насколько – пока не знаю. Могу сказать только, что уже пришли сообщения о повышении цен на электроэнергию, воду, газ, свет на 10–11%. Учитывая, что импортные материалы в нашем производстве составляют не более 20% себестоимости, то я думаю, что рост цены у нас составит как минимум 10–12%.

– Как, на ваш взгляд, примет такое повышение цен потребитель?

– Вполне возможно, в следующем году может сократиться потребление всей нашей продукции.

– Какие варианты сокращения расходов вы уже рассматривали? Планируете ли в этой связи сокращать персонал?

– Сокращать персонал мы пока не планируем и надеемся, что мы сможем загрузить производство и обеспечить людей работой. Мы сейчас активно работаем в секторе корпоративных заказов мебели. Однако поскольку мы в настоящее время укрупняем производство, то за счет большей автоматизации, возможно, и произойдет небольшое сокращение сотрудников.

– Как присоединение России к ВТО повлияло на российский мебельный рынок?

– Дело в том, что после присоединения России к ВТО пошлины на ввоз комплектующих и готовой продукции одинаковы. А порой пошлины на фурнитуру выше, чем на мебель. Например, привезти фасад для кухонного гарнитура из Италии дороже, чем целую кухню. Если пошлина на ввоз готового изделия составляет 15% при 0,4 евро за 1 кг, то фасада – при 0,66 евро за 1 кг. Приведу еще один пример. В мебельной промышленности есть такое изделие, как метабокс – металлический ящик, который часто используется при производстве различной продукции. Пока в России на фурнитуру была пошлина, этот ящик относили к фурнитуре. С отменой пошлин этот ящик сразу стал частью мебели, и соответственно пошлина на него теперь составляет 15%. И это только один из многочисленных примеров. Получается, что в результате членства в ВТО мы открыли свой рынок зарубежным производителям, а европейские рынки для нас остаются попрежнему закрытыми. Мы открываем ворота и считаем себя самыми демократичными в мире. В Европе думают по-другому и заботятся прежде всего о своих налогах и о своих людях. Чтобы улучшить положение российских мебельщиков, необходимо сбалансировать таможенные полшины, проанализировать их и привести в нормальное состояние.

– Каковы позиции российской мебели на европейских рынках?

– На сегодняшний день никаких позиций на европейском рынке у российских производителей мебельной продукции нет. Это обусловлено тем, что нашему государству не интересно продвигать и поддерживать своих производителей на внешнем рынке. Торговые представительства, которые должны заниматься продвижением российских товаров на внешних рынках, никакую работу в этом направлении не ведут. В то же время любое участие в международных выставках иностранных компаний поддерживается правительствами стран, которые хотят наладить экспорт. Уже на протяжении многих лет ведутся бесконечные переговоры о совместном участии в международных выставках бизнеса и государства, но воз и ныне там. В 2014 г. Министерство промышленности и торговли РФ в очередной раз пообещало, что в этом направлении будут предприняты какие-то шаги, но опять ничего не было сделано. В отличие, например, от Китая, который еще 20 лет назад не экспортировал мебель вовсе, а сегодня она наводнила российский рынок. А мы 20 лет только говорим. В России есть достаточное количество крепких, сильных предприятий, которые могут выступать на высоком уровне и производить высококачественную продукцию. Но у нас бизнес душат бесконечными проверками и глупостью, которая в стране процветает.

– Российская мебель способна конкурировать с иностранной?

– У ряда российских производителей мебели продукция вполне конкурентоспособна. Но таких предприятий в России немного – может быть, всего два десятка.

– Чем, на ваш взгляд, отличается работа на российском мебельном рынке от европейского?

– В Европе на мебельном рынке существуют торговые закупочные союзы, с которыми достаточно сложно работать производителю, у нас в этом плане пока легче. Западные компании, открывшие производства в России, имеют большое будущее. Торгующие компании находятся в сложном положении. Произошедший скачок курса рубля к доллару и евро, конечно, вызвал нестабильность на мебельном рынке. Но с другой стороны, отечественные производители смогут себя реализовать. Шанс на импортозамещение на российском мебельном рынке есть.

– Какие шаги должно предпринять правительство для защиты мебельного рынка?

– На сегодняшний день импортная мебель на российском рынке составляет 56–58%. Прежде чем говорить об экспорте российской мебельной продукции, нужно защитить собственный рынок. Первое, на что необходимо обратить серьезное внимание, – это госзаказы. Ни в одной стране мира, кроме России, в тендерах на поставку продукции для нужд государства иностранные компании не имеют права принимать участие. При этом отечественная мебельная промышленность вполне способна закрыть потребность в мебели у государственных структур (армия, МЧС, образовательные учреждения и учреждения здравоохранения и т.д.). В конкурсах должны участвовать только производственные, а не торговые организации. И только российские. Конечно, речь не идет об открытом рынке, где все компании конкурируют на одинаковых условиях. Госзаказ – это большие проекты по всей стране и, соответственно, колоссальные суммы, которые наше государство почему-то отдает зарубежным компаниям. В 2014 г. в России сумма заказов для государственных нужд на мебельном рынке составила 32 млрд руб. Я думаю, тот факт, что эти средства были отданы иностранным компаниям, негативно отразился на развитии отечественной мебельной промышленности.

В 2014 г. Минпромторг разработал законопроект «О промышленной политике», направленный на защиту и поддержку отечественных промышленных производителей. В нем оговариваются преференции для российских компаний. Это поможет защитить собственный рынок, позволит ему развиваться. Также это стимулирует развитие глубокой переработки древесины. Кроме того, нужно, чтобы Министерство промышленности и торговли России занималось анализом ситуации в России, изучало как внутренний, так и внешний рынок. Если министерство это сделать не в состоянии, то пусть делегирует некоторые функции профильным ассоциациям, оказывая им финансовую поддержку. У нас нет опыта поддержки промышленников на внешнем рынке. Нужно создать торговые представительства, которые будут заниматься продвижением российской продукцией за рубежом. Понятно, что нас в Европе никто не ждет, но есть азиатские рынки, есть Индия, есть та часть света, в которой еще есть место и где мы можем занять свою нишу. Но для этого нужно профессиональное продвижение. Мебельный бизнес представлен в основном мелкими и средними компаниями, которым самим, без государственной поддержки, выйти на внешние рынки очень трудно.

– Проверка импортной мебели на соответствие уровню формальдегида поможет защитить российский рынок от некачественной продукции?

– Это не только поможет защитить рынок, это поможет защитить наших потребителей от вредной продукции. Ведь производить продукцию из плиты Е1 или из плиты Е2 – это существенная разница в себестоимости. Внешне они выглядят примерно одинаково, и отличить их может только специалист. Но стоимость их совершенно разная и отличается в разы. Если это не контролировать, то плиты с высоким выбросом формальдегида наводнят рынок.

– Какие факторы определяют эффективность мебельного производства?

– Производительность труда – самый главный фактор. И по нему российские предприятия пока сильно отстают.

– Кто ваши конкуренты на российском рынке?

– На российском рынке нашими основными конкурентами являются иностранные производители. Из российских компаний нашими конкурентами являются мебельная фабрика «Мария» и «Стильные кухни».

– Каким вы видите дальнейшее развитие компании?

– Мы планируем с немецким производителем кухонной мебели создание совместного производства.

Биография

Александр Шестаков родился в Ленинграде 26 сентября 1963 г. В 1988 г. окончил ЛЭИС им. М.А. Бонч-Бруевича, получил квалификацию инженера электросвязи. В 1990 г. окончил Высшую школу хозяйственных руководителей при ЛФЭИ им. Вознесенского. В 1995 г. получил образование в «Центре мебельной промышленности» (США). В 2004 г. окончил Академию государственной службы по специальности «государственное и муниципальное управление». С 1985 по 1992 г. работал в Ленинградском объединении по ремонту и изготовлению мебели «Уют». С 1992 г. – главный инженер, затем директор фабрики «Древтехдеталь» (в 1993 г. реорганизовано в АО «Первая мебельная фабрика»). С сентября 1993 г. по настоящее время – генеральный директор ЗАО «Первая мебельная фабрика». В 1996 г. избран президентом некоммерческого партнерства «Гильдия мебельщиков», а в 2002 г. – президентом Союза предприятий и работников мебельной и деревообрабатывающей промышленности Северо-Запада России. С 2013 г. Александр Шестаков возглавляет Ассоциацию предприятий мебельной и деревообрабатывающей отрасли России. Женат, имеет троих сыновей.

Справка

Предприятие «Первая мебельная фабрика» было образовано в 1945 г., а в 1960-х гг. было переименовано в «Древтехдеталь». В 1993 г. оно было реорганизовано в акционерное общество и получило историческое название «Первая мебельная фабрика». С 1994 г. компания занимается производством кухонь. В 2014 г. выручка компании составила 1,5 млрд руб., маржа прибыли - 10%.