Лесная проблема Китая

От редакции: Китай имеет для лесных работников Союза специфический интерес, как классическая страна обезлесения и его последствий в виде развития процессов денудации, эрозии и наводнений. В лесной специальной литературе на русском языке до сего времени мы не имели работы, освещавшей лесную проблему Китая наших дней. Это дает основания надеяться, что помещаемая ниже статья тов. И.Я. Гурвича, составленная по иностранным источникам, несомненно, привлечет внимание работников нашего лесного хозяйства и вызовет с их стороны необходимый отклик.

I

Китай является одним из крупнейших и населеннейших государственных образований мира. Его население (по данным 1926 г.) составляет 485,5 млн человек, или 27% населения нашей планеты, при занимаемой им площади в 1100 млн га. Этот сгусток человечества, однако, обрабатывает только 11% площади своей страны, что дает всего 0,17 га полезной площади на душу населения.

Занимая 9% суши, Китай (включая Манчжурию) обладает 75–80 млн га, или 2,7% мировой площади лесов, находясь на 9-м месте (после Перу) в ряду государств со значительной лесной площадью.

Таким образом, на душу населения Китая приходится всего 0,16 га леса, или в 11 раз меньше средней мировой нормы (1,75 га). Ежегодная продукция китайских лесов составляет 3,5% мировой продукции (1,6 млрд м3) , причем только 15% ее падает на долю пиловочника. Годичное потребление древесины в Китае Зон и Спергоук оценивают цифрой, равной приросту лесов, исходя из нормы в 0,17 м3 на душу населения.

Но так как упомянутые авторы ошибаются в определении численности населения Китая (331 млн человек), то, принимая эту норму, общий размер потребления древесины выразится около 80 млн м3, или 1 м3 с гектара площади лесов. Сравнивая ду-шевое потребление древесины в Китае (0,17 м3) со среднемировым (0,91 м3), можно констатировать, как и в отношении размера лесной площади, значительное несоответствие между потреблением и потребительскими возможностями Китая.

Основное количество импортируемого леса (по ценности) поступает из двух стран – США (50%) и Японии (20%). В 1930 г. СССР ввез в Китай из Дальневосточного края (ДВК) около 200 тыс. м3, или 1,7% всего своего экспорта. За последние годы экспорт из ДВК понизился.

Такое слабое развитие лесообмена обусловливается не столько низкой покупательной способностью Китая, сколько отсталостью его экономики и зачаточностью современных средств дешевого и быстрого транспорта. Вся сеть китайских железных дорог равна 13 635 км, или 3 км на 100 тыс. населения, против 50 км в СССР и 400 км в США. Более или менее улучшенных дорог в Китае насчитывается (1928 г.) всего 32 тыс. км.

Японский вывоз леса в Китай базируется на форсированной эксплуатации южной части о. Сахалина (Карафуто), где леса будут истощены в чрезвычайно короткий срок.

Очевидным источником древесины для усиленной эксплуатации его японским капиталом, несомненно, явятся леса Маньчжоу-го. Еще с 1932 г., по сведениям «Manchuria Daily News», отдел «особой службы» Квантунcкой армии в лице генерала Сузуки выдвинул проект организации монопольной «Японо-Манчжурской лесопромышленной компании» с акционерным капиталом в 5 млн иен (пайщики – японское правительство и правление Южно-Маньчжурской железной дороги, ЮМЖД).

Несомненно, что в настоящее время в тихоокеанском узле противоречий, раздирающих империалистические державы, древесине также отведена соответствующая роль (США и Япония). Об этом свидетельствуют попытки японского капитала монополизировать лесную промышленность и леса в своих колониях (Корея, Маньчжоу-го, Формоза).

Однако грандиозность задачи лесоснабжения Китая, составляющей, если так можно выразиться, внешнюю сторону его лесной проблемы, не должна заслонять от вас другую, внутреннюю сторону этой проблемы, связанную не столько с индустриальным, сколько с сельскохозяйственным будущим Китая.

Периодические, почти ежегодные катастрофы вследствие разливов рек и наводнений в центральном Китае, достигавшие необычайного размаха в последние годы, напоминают о тех гибельных последствиях, которые влечет за собой не ограничиваемое никакими рамками истребление лесов.

Обезлесение Китая породило необычайную сложность лесной проблемы, когда вопросы почвозащиты и водорегулирования надо ставить и решать одновременно с вопросами снабжения страны топливной и строительной древесиной, остро затрагивающими жизненные интересы многомиллионных трудящихся масс и народного хозяйства, Китая.

Попробуем разобраться в сути внутренней лесной проблемы современного Китая.

II

О составе первоначального растительного покрова в обезлесенных районах Китая можно судить только по существующим ныне его остаткам в виде защитной растительности и лесов вокруг кумирен и усыпальниц. Во всяком случае, имеется достаточно оснований для того, чтобы сделать заключение о существовании раньше лесов на обширных пространствах, в настоящее время покрытых травами или вовсе лишенных какой бы то ни было растительности.

Свидетельство этому можно найти еще в сборнике Ши, относящемся к VI–VII вв. до нашей эры, в тексте которого содержатся не только указания на все основные приемы лесоистребления («вырубил», «резредил», «расчистил»), но говорится и о приемах лесохозяйства (уборка сухостоя, проведение дорог и прочее).

… «Он убрал все сухостойные стволы, все обломившиеся деревья.

Он привел в порядок и выровнял густой кустарник.

Он вырубил, разредил, распилил лес из тамариска,

дерева «цзюй» и нагорной тутовицы.

Бог смотрел на горы и холмы,

Где дубы и деревья «и» были повырублены,

Где дороги были проложены

Сквозь сосновые и кипарисовые рощи».

(Ши, ч. III 1–7)

Остатки этих истребленных первобытных высокоствольных лесов сохранились только в трех районах, где еще возможна широкая лесоэксплуатация для удовлетворения нужд страны. Не тронуты леса северо-западной Монголии, которые могут послужить в будущем источником лесоснабжения северо-западных провинций Китая.

Работы лесного факультета Нанкинского университета показали, что основной проблемой северного и отчасти центрального Китая является регулирование усиленных почворазмывающих процессов в условиях холмистого рельефа. Такое регулирование должно включать как агроинженерные мероприятия, так и восстановление растительного покрова, кустарникового и древесного.

Истребление лесов вызвано было: 1) развитием земледелия, существование которого насчитывает четыре тысячелетия; 2) борьбой с хищными животными, угрожавшими безопасности человеческих поселений, и в особенности 3) вековым хозяйничанием феодалов.

Поджог лесов с целью борьбы с хищными животными отмечался уже Марко Поло в описании его путешествий в Китай в XIII в. Позднейшие указания иезуита Арман Давида также свидетельствуют о ежегодных поджогах больших лесных площадей с той же целью борьбы с хищными животными (тигры, леопарды, волки). Даже в 1924 г. В. Лоудирмилку пришлось наблюдать в средней части провинции Шаньси лесные пожары, которые, вероятно, сильно содействовали уничтожению лесов в районах пионерного земледелия, отвоевывавшего площади у лесов и иной горной растительности.

Кроме того, истреблению лесов способствовала усиленная лесоэксплуатация для восстановления построек и сооружений в периоды, следовавшие за социальными взрывами, когда возникал чрезвычайный спрос на древесину. По словам различных авторов, приводимых Н. Шоу , во время восстания тайпинов, во второй половине XIX в., были уничтожены значительные лесные участки, в особенности окружавшие кумирни. После этого восстания усилилась рубка лесов в провинции Чжэцзян, Хубэй, Цзянси, Аньхуэй и Цзянсу.

Вслед за восстанием магометан в северо-западном Китае (1860–1870 гг.) последовала усиленная вырубка лесов в горах Цзин-Лин, что описано Арман Давидом. Такие же усиленные рубки шли в период борьбы различных группировок господствующих слоев Китая, что продолжается и до сего времени.

За последние два столетия с особенной очевидностью выявился процесс истребления лесов в связи с развитием земледелия в горных районах, особенно в северном Китае. Весьма показательным в этом отношении является использование со времени последней революции крупномерного дубового леса при террасировке полевых угодий в районе Тунлинга.

Этот процесс сопровождается расчисткой и выжиганием лесов, о чем свидетельствуют сотни кубометров прекрасной древесины, гнившей без употребления у овсяных полей в провинции Шаньси в 1924 и 1925 гг. (по наблюдениям работников лесного факультета Нанкинского университета). Та же картина повторялась в провинциях Гуйчжоу, Юньнань, Сычуань и Хубэй.

Распространение земледелия в горных районах было связано с быстрым ростом за последние 200 лет населения Китая, которое с 1743 г. (150 млн человек) увеличилось более чем в три раза, что потребовало увеличения добычи продовольствия, топлива и прочих предметов потребления.

Сравнительно незначительное наличие равнинных земель, представленных только аллювиальными долинами и наносами в дельтах трех больших рек Китая, объясняет это продвижение сельскохозяйственной культуры в горы, вплоть до их вершин. Натуральное хозяйство и отсутствие во внутренних районах дешевых и быстрых путей сообщения для доставки предметов продовольствия обусловливало неподвижность населения, всецело зависевшего в своем существовании от обработки долинных земель.

Однако перенаселение и голод в долинах и дельтах рек гнали людские массы в горы для расчистки и обработки их склонов. Эта расчистка способствовала усилению денудационных и эрозионных процессов, снизивших общую производительность земельной площади центрального и северного Китая.

Было бы ошибкой объяснять уничтожение лесов только пренебрежением со стороны китайцев к методам лесоводства. О древнейшем тексте из сборника Ши мы уже упоминали выше. Известен даже литературный китайский афоризм, гласящий: «Прибегай в лесу к топору только через определенные промежутки времени, так как там пригодной древесины более чем тебе необходимо». Этот афоризм выражает настоящий лесоводственный совет.

Точно так же китайцам нельзя отказать в знании основных лесокультурных приемов. Так, Р. Хаден был очевидцем такой постановки этого дела в окрестностях Сычуань, когда взятые из питомников сеянцы древесных растений высаживались на специально отведенных для эксплуатации, при коротких оборотах рубки, участках с целью добычи топлива.

Лоудирмилк также наблюдал в провинциях Аньхуэй и Хэнань тысячи гектаров, засаженных сосновыми сеянцами из местных питомников, причем практика такого лесоразведения имела весьма древнее происхождение и не была связана с современным лесоохранительным движением.

Свидетельством уменья и желания китайцев заниматься лесоразведением являются сельские посадки леса для кумирен, и в особенности бамбуковые рощи, рассеянные всюду по южному, центральному и западному Китаю и являющиеся наиболее специализированной лесной культурой.

Как фураж, так и строительно-поделочный материал добывается из таких лесов и плантаций при определенных периодах эксплуатации. Изучение лесов при храмах в центральном и северном Китае показало, что в основном эти леса управляются и эксплуатируются на определенных лесохозяйственных началах, доставляя храмам необходимую для ремонта и отопления древесину.

При этом нужно отметить, что леса храмов встречаются всюду. В каждом селе имеется кумирня, которая, в свою очередь, насколько возможно сохраняет собственную рощу или лесок. В гористых же районах большие храмы и монастыри управляют лесами площадью от десятка гектаров до многих километров.

Еще более значительны частновладельческие леса в северной Хэнани. Лесные работы выполняются здесь с такой тщательностью, что напоминают Германию. Местные пословицы показывают, что народу отлично известны последствия истребления лесов и размывов почвы: «В горах – пусто, в реках – густо»; «Безлесные горы чисто умываются потоками».

Вырубки и расчистки обширных площадей центрального и южного Китая повели к исчезновению высокоствольных лесов, но не всей растительности целиком, так как в этих районах количество дождевых осадков и длинный вегетационный период благоприятствуют произрастанию дикого травяного покрова, пригодного до известной степени на топливо. Каждую осень в этих участках снимаются колоссальные количества подобного топлива, являющегося дополнением к стеблям и корням убранных с полей сельхозрастений.

Это топливо служит не только для снабжения сел и городов, но также употребляется в известковом, кирпичном и гончарном производствах. Ежегодная жатва серпом на этих площадях влечет за собой появление поросли многочисленных видов лиственных пород.

Самый тип обогревательной печи в этих районах приспособлен к сжиганию травы и лиственного хмыза.

В горных районах южных и центральных провинций, кроме того, существуют и иные способы добычи топлива, как, например, рубка кустарника с трехлетним оборотом, обезвершинивание деревьев с таким же оборотом рубки, старинная практика углежжения и т. д.

Эти методы выработаны практикой столетий и не заимствованы у Запада.

Несмотря на указанные примеры заботы о лесах, в этих районах ощущается весьма резкий недостаток деловой древесины даже для текущих нужд, не говоря уже о потребностях растущей промышленности, развитие которой отчасти тормозится дефицитом древесины. Ввоз последней чрезвычайно ограничен недостаточностью и загруженностью железных дорог.

Хотя минеральное топливо и дополняется дерном, соломой и корнями, однако топливный голод заставляет население центрального и южного Китая ежегодно очищать доступные склоны гор от листьев, растительного хлама и поросли, оставляя почву совершенно голой. Это обстоятельство в соединении с описанными выше способами топливодобычи (даже в богатых углем районах) оказывает решающее влияние на ускорение денудации и эрозионных процессов.

III

Процесс обезлесения в различных районах неравномерен. Лоудирмилк находит четыре причины этого процесса.

Первой причиной, по его мнению, является неурегулированность землепользования на незанятых горных землях, что ведет к усиленному и беспорядочному лесоиспользованию на таких землях.

Второй причиной является отсутствие руководящего активного регулирования со стороны центрального и провинциальных правительств гоминдановского Китая обработки горных земель в интересах лесоохранения. Китай демонстрирует результаты «свободной игры интересов» или, вернее, «свободы расхищения» в использовании естественных ресурсов лесов и почвы.

На примере Китая даже буржуазный исследователь Лоудирмилк вынужден констатировать, что частное землевладение приводит в действие такие силы стока и размывания, которые оно само же не в силах приостановить. Стоимость регулирования стока в Японии, так же как и в США, превышает стоимость того отдельного участка, на котором это регулирование применяется.

Ускоренная денудация и эрозия почвы оставляют и владельцу или арендатору участка только один путь – покинуть данный участок и перейти на новый. Такая «сменная культура» практикуется и в Индии в подобных же условиях. Та же эрозия опустошила миллионы гектаров земель на юге и востоке США и в бывшей царской России. Она является специфическим примером разрушительного господства монополии частной собственности на землю и леса.

Это разрушение может быть исправлено лишь коллективными усилиями трудовых масс, осуществляющих в социалистическом обществе плановое начало в хозяйственной жизни.

Уход владельца со своего участка не приостанавливает процесса эрозии, которая, продолжаясь, перегружает реки продуктами размыва, засоряющими поля богатых аллювиальных долин.

Таким образом, и земледелец гор, и земледелец долин в равной мере беспомощны перед лицом стихии, ибо в отдельности они не могут изменить положения. Только коллективная воля и руководство, направляемые в интересах всего общества, могут предупредить или контролировать этот губительный процесс.

Третьей причиной является игнорирование существа проблемы со стороны правительственного аппарата. Разрешение этой проблемы заключается не в переносе и внедрении западноевропейской лесохозяйственной практики в Китай. Без всестороннего знания местных особенностей проблемы в каждом отдельном районе успешность таких мероприятий сомнительна.

Колоссальная стоимость сухопутных перевозок в Китае служит четвертой причиной лесоистребления, так как она сводит к минимуму товарооборот громоздких и тяжелых грузов – лесных материалов, для которых подвижным составом не может служить ни носильщик, ни вьючный мул.

Горные реки способствуют вывозу леса, но не вывозу продовольствия в горы. Поэтому лесопроизводящие районы должны сами обеспечивать себя продовольствием, что ведет к расчисткам лесов.

Лоудирмилк, однако, не называет главной причины лесоистребления в Китае – господства феодально-крепостнических производственных отношений в сельском хозяйстве и примитивно хищнических приемов землепользования. Между тем именно в этом заключается первопричина обезлесения Китая.

Гоминдановские круги Китая, стоящие ныне у власти, стремятся направить лесное хозяйство на путь феодально-капиталистического развития, видя в этом условие расцвета лесохозяйственной культуры в Китае.

Однако имеющиеся исторические примеры указывают, что разграбление лесов на земном шаре дало немало соков капитализму. Об этом говорят даже буржуазные ученые (В. Зомбарт и Ст. Чейз). Хищническая природа капитализма не пощадит и китайских лесов.

Лесное хозяйство Китая может получить здоровую основу только на путях социалистического развития всего народного хозяйства. В свою очередь для развития и улучшения земледелия в Китае «гигантское значение имеет облесение страны».

Для сохранения и правильной эксплуатации оставшихся еще в Китае лесных площадей и воссоздания лесной растительности на вырубленных и подвергающихся процессам смыва и эрозии пространствах – иного пути нет и быть не может.

IV

Методы решения внутренней лесной проблемы Китая конкретно могут быть намечены лишь в результате тщательного и детального изучения различных районов Китая, причем для трех главнейших районов страны (применительно к речным системам) необходимо наметить специальные меры, что и пытается сделать Лоудирмилк.

Климат всех этих трех районов определяется влиянием муссонов, дующих летом на сушу и зимою на море. Следовательно, климат в основном характеризуется дождливым теплым летом и холодной сухой зимой. Количество осадков и зимняя температура уменьшаются с юго-востока к северо-западу. Температурные условия для роста растений ухудшаются с юга на север.

Южный Китай в данном делении включает провинции к югу от р. Янцзы. Важнейшим лесопроизводящим районом в нем является бассейн р. Мин в провинции Фуцзянь. Рельеф здесь пересеченный, с весьма ограниченной площадью равнин. Климат тропический, с короткой зимой. Осадки достигают 2000 мм. Условия эти благо¬приятствуют быстрому росту и восстановлению растительности, вследствие чего даже наиболее крутые склоны покрыты травянистой или кустарниковой растительностью. Эрозия идет по направлению от внутренних областей.

Первоначально растительность состояла из криптомерии, куннингамии, бамбука, найму, камфарного дерева и других пород субтропиков. Леса истреблены, за исключением указанного района р. Мин. Площадь лесов составляет 17,2 млн га при 6% лесистости. В Гуйчжоу еще до сих пор поджигают леса с целью уничтожения хищных животных.

Население скучено в дельтах рек и узких речных долинах. Лесная продукция состоит из бамбука, растущего на богатых сельхозземлях, и хвойных (куннингамия, криптомерия, кипарис) бревен, сплавляемых с гор по рекам. Большая часть ближайших к рекам горных районов дает древесное топливо для населения дельт и городов.

Процессы размывания незначительны вследствие исключительно буйной силы роста дикой растительности на вырубленных площадях. Главной лесной проблемой района является выработка системы лесного хозяйства в горных условиях. При соответствующем уходе леса могут быть быстро восстановлены. Посадки леса необходимы для производства хвойной древесины.

Центральный Китай. В основном это бассейн р. Янцзы с самыми разнообразными топографическими и почвенными условиями – от диких недоступных возвышенностей Юньнаня и Тибета до песчаных выдуваемых равнин Хэнани и дельты р. Янцзы. Здесь рассматривается нижнее течение последней. Климат мягкий, влажный, с теплым летом и слегка морозной зимой в северной части. Осадки до 1000 мм в год.

Первоначальный растительный покров, как видно из изучения лесов храмов, был весьма разнообразного состава и сомкнутости, в особенности в западном Хубэе и Сычуане. Дельта была покрыта лиственными лесами (тополь, бамбук, железное дерево, дзельква и другие), исключая пойменные земли, где были распространены заросли гигантского тростника. Это растение еще и теперь доставляет много материалов для временных сооружений и топлива.

В дренированных почвах к югу от Янцзы первоначальная растительность состояла из дуба и других лиственных, ликвидамбара, куннингамии и бамбука, лавровых. К северу от Янцзы господствующими видами были дуб, черное дерево, фисташник, сосна и айлант. Современная лесная площадь составляет 25 млн га при 8% лесистости.

Бамбук культивируется в рощах и принимает заметное участие в общем ландшафте местности. Весьма распространена культура технических древесных растений – тунгового (Aleurites Cordata) и лакового (Rhus Vernicifera).

Все заброшенные поля или необработанные части гор используются как площади для заготовки дернового топлива. При изучении посадок Pinus massoniana близ Нанкина выяснилось, что среди травянистой растительности произрастает в двадцать раз больше различных видов лиственных пород, чем культурных сосен. При добыче трав ежегодно сажают на пень дикие виды древесной растительности. Поэтому здесь восстановление дубово-лиственных лесов возможно без искусственных посадок. Как и в южном Китае, население скучено в дельте и долине р. Янцзы и ее притоков, причем плотность населения в прибрежных частях достигает 460 человек на 1 км2. Голод и наводнения заставляют население передвигаться в горные районы.

Лесная продукция производится в больших количествах. В Хунани и Цзянси находится один из трех больших лесопроизводящих районов. Продукция состоит из столбов куннингамии, сосновых бревен и камфарного дерева, транспортируемых вниз по р. Янцзы в большие города. Лес отправляется из Хунаня сплавом по Янцзы в Нанкин и Шанхай, где туземная древесина конкурирует с импортной из США и Манчжурии.

Комбинированная лесосельскохозяйственная культура встречается в горах центрального Китая. После рубки и сплава леса (Cunninghamia lanceolata) владелец земли сдает вырубку горному фермеру. Первый год арендная плата не взимается. Во второй год обработки владелец требует вместо аренды посадки корневых черенков куннингамии на расстоянии 3–4,5 м. Затем арендатор выплачивает аренду до тех пор, пока обработка земли оправдает ее, что продолжается от трех до десяти лет.

На заброшенных полях дикая растительность немедленно овладевает почвой, в связи с чем процессы смыва и размывания здесь приостанавливаются естественным путем. Главной проблемой в использовании непригодных для сельского хозяйства земель прежде всего является организация управления ими.

На обширных бамбуковых площадях южного Цзянсу существующая система хозяйства на топливо должна быть улучшена для получения также и строевой древесины.

Исследования показали, что продукция прореживаний и хмыз при существовании здесь лиственных древостоев даст большее ежегодное пользование с единицы площади, чем травы. Стволы деревьев представляют достаточный стимул для смены зарослей высокоствольным лесом.

Верховья р. Янцзы и ее притоков должны быть подчинены специальному режиму, устанавливаемому для водоохранных лесов, а оголенные пространства должны быть облесены.

Северный Китай. В современном Манчжоу-го, в бассейнах рек Ялу и Сунгари, расположены наиболее обширные из оставшихся доступных лесов Китая. Они в настоящее время усиленно эксплуатируются с игнорированием требований лесного хозяйства. Общая площадь лесов северного Китая составляет 34 млн га. Площадь же лесов Монголии и Синьцзяна в известность не приведена.

Древесина поступает в портовые города.

Отсюда она не транспортируется внутрь страны, вследствие чего Манчжоу-го играет незначительную роль в снабжении лесом внутренних провинций северного Китая. Для многих является неожиданностью, что дельта р. Желтой не только производит древесину для покрытия собственных нужд, но и экспортирует значительные количества бревен Paulownia tomentosa (в Японию) и тополевые кряжи для спичечного производства. Здесь, правда, нет лесов, но каждое село имеет свои деревья, которые воспитываются по определенной системе. Для обслуживания посадок имеются питомники.

Лесной департамент провинции Шаньдун не смог разместить всего посадочного материала, выращенного в питомниках под влиянием идей о лесоразведении. Горы же Шаньдуна голы и подвергаются денудации и размыву. Каждую зиму деревенская беднота поднимается на возвышенности и при добыче дерна вырывает молодые посаженные деревца. В то же время в провинции имеются колоссальные количества каменного угля. В северном Китае лесная проблема приобретает свою наиболее острую форму.

Еще путешественник Рихтгофен обратил внимание на растущий упадок этой части страны, по сравнению с центральным и южным Китаем, поскольку действительно в провинциях Чжили, Шаньси и Хэнань всюду это заметно. Рихтгофен утверждает, что истребление лесов в северном Китае настолько губительно отразилось на состоянии страны, что, если бы не исключительное плодородие лессовых земель, весь северный Китай превратился бы в пустыню.

Еще Марко Поло отмечал наличие в Шаньси у Тайюанфу значительного числа тутовых деревьев.

В настоящее время здесь их нет. Древние ирригационные сооружения в бассейне р. Вейхэ и в Шэньси занесены продуктами эрозии. Все это влечет за собой все более частое повторение голодных лет.

Лесное хозяйство, несомненно, может принять участие в восстановлении здесь хозяйственной жизни, но уже на новых началах.

Рельеф северного Китая включает дельту рек Желтой и Хуэй, большую равнину и горный хинтерланд.

Страна покрыта толстым слоем леса елового происхождения, отложившегося в четвертичном периоде. Климат более суровый, чем в центральном Китае. Осадки колеблются от 400 мм до нуля (пустыня Гоби). Несмотря на меньшее количество осадков, район подвержен частым гибельным половодьям.

Растительность речных долин ранее состояла из тополей, ив, софоры, катальпы, павловнии, ильмов и т.п. Растительность на горных склонах меняется с высотой. Внизу преобладает кустарниковая и травянистая растительность, сменяемая выше низкорослыми деревьями и подлеском; на высоте 1300–1600 м господствуют сосновые леса и выше 1600 м – смешанные леса из сосны, кедра, ели, лиственницы, осины и березы. Остатки этих лесов находятся ныне только в двух довольно ограниченных районах провинций Шаньси и Шэньси.

Лесной покров был истреблен всюду, за исключением самых высоких местоположений и храмовых рощ.

Голод на строительный лес усилился вплоть до того, что в северном Шэньси только двери и оконные переплеты делаются из дерева. В селах великой северной равнины спрос на древесину удовлетворяется рубкой деревьев, посаженных самими крестьянами для этой цели.

В долине р. Вей распространены искусственные насаждения, культивируемые и орошаемые специально для добычи нужного строительного леса. Горы ежегодно осенью обнажаются добычей топлива. Предварительное обследование показало, что процесс эрозии на обработанных склонах значительно более подвинулся вперед, чем на почвах, занятых лесами храмов. Истребление лесов здесь явилось лишь первой ступенью процесса смыва-размыва и уничтожения почвенного слоя.

Поэтому важнейшей лесной проблемой северного Китая является урегулирование эрозионного процесса. Регулирование это производится путем устройства задерживающих плотин, покрытием склонов кустарниковой растительностью, а позже деревьями . В больших лессовых оврагах голова и устье их обсаживаются тополями. Эти работы ведутся наравне с работами по регулированию рек.

Упомянутые мероприятия необычайно тяжелы, и разработаны они постепенной и упорной работой вне Китая (США, Австрия, СССР, Франция и пр.).

Надо отметить, что современное лесоохранительное движение в Китае, начавшееся двадцать лет назад, затратило много усилий на разработку обширных программ облесения без достаточного анализа местных экономических, климатических и почвенных условий.

В Китае существует громадная потребность в увеличении производства древесины для строительных целей. Китайцы развивали свои методы древоводства и лесного хозяйства в соответствии со своими нуждами, но практика зачастую не использовала всех возможностей того или иного района. Три главнейших лесопроизводящих района работают главным образом на портовые города. Однако производимая ими древесина составляет незначительную часть колоссального потребления внутренних районов, до сего времени не учтенного.

Главнейшими задачами лесного хозяйства в Китае в данное время являются:

1) детальное порайонное изучение лесной проблемы и составляющих ее элементов;

2) применение лесоводственных приемов к организации лесного хозяйства в южном и среднем Китае, где естественные условия благоприятствуют естественному лесовозобновлению;

3) применение методов регулирования процессов смыва и размывания почв, в тесной связи с общим регулированием речных систем.

Последняя задача особенно остро стоит для северного Китая, где от разрешения ее зависит сохранение производительности сельхозземель и восстановление хозяйства этих районов.