Интервью управляющего директора группы Egger Ульриха Бюлера

– Когда была основана компания?

– Egger была основана в 1961 г. в Санкт-Иоганне, в Тирольских Альпах. Это семейный бизнес, братья Эггер по-прежнему владеют 100% акций. Бизнес в России начался в девяностых годах с поставок ламинированной ДСП, а в 2005 г. мы открыли завод в г. Шуя (Ивановская обл.).

– Где расположены ваши заводы и офисы продаж?

– У нас 17 заводов в Австрии, Великобритании, Германии, России, Румынии, Турции и Франции. Офисы продаж расположены в 18 странах Европы, по одному офису на страну, кроме того, у нас есть представительства в Шанхае, Токио, Дели и Сантьяго.

– Какова структура компании?

– Группа Egger состоит из трех дивизионов: «Древесные плиты» (ламинированная ДСП), «Строительные материалы» (OSB, пиломатериалы) и «Потребительская продукция» (напольные покрытия).

– Какую продукцию производит группа?

– В линейку продуктов входят пиломатериалы, плиты MDF, HDF, ДСП, OSB, напольные покрытия, мебельные компоненты, меламиновые пленки и другая строительная и облицовочная продукция. В России мы производим главным образом ламинированную ДСП.

– Каковы конкурентные преимущества компании?

– Наша стратегия отличается от стратегий большинства конкурентов: мы производим главным образом продукцию с высокой добавленной стоимостью – ламинированные и облицованные древесные плиты, пиломатериалы и другая строительная продукция составляют небольшую часть продаж.

– Почему вы решили приобрести Гагаринский фанерный завод?

– В течение 5–6 лет мы очень успешно росли на российском рынке и были уверены, что этот рост продолжится. С другой стороны, завод в Шуе был небольшим по сравнению с заводами наших конкурентов в России или другими заводами Egger, нам надо было увеличивать мощность. Мы решили расширить производство в России: приобрести актив на рынке или построить новый завод. Гагаринский фанерный завод подходил нам по двум параметрам: удачное географическое положение и хорошее техническое состояние. Хотя у нас были некоторые контакты, всерьез мы не рассматривали другие российские заводы.

– Какие цели вы ставите для Гагаринского завода?

– Этот завод в очень хорошем техническом состоянии. Здесь установлено качественное оборудование мирового класса, в частности, непрерывный пресс и прессы короткого цикла. Поэтому с точки зрения оборудования нет необходимости инвестировать в завод дополнительные средства. Но мы планируем инвестиции в организацию производства, логистику, информационную инфраструктуру. Все это будет сделано до конца 2011 г. В ближайшие несколько месяцев мы увеличим вместимость склада, чтобы он соответствовал объемам производства.

– Два года назад бывший гендиректор завода Алексей Цисельский планировал установить в Гагарине линию по производству фанеры. Эти планы сохранились?

– Наша компания производит древесные плиты, мы не занимаемся производством фанеры. Поэтому сейчас мы сконцентрированы на интеграции Гагаринского завода в группу Egger и оптимизации логистики.

– Как было принято решение о строительстве завода в Шуе в 2005 г.?

– С самого начала завод в Шуе планировался как небольшое предприятие по производству ДСП. Мы построили его, чтобы выйти на рынок и посмотреть, как он работает, удастся ли нам хорошо позиционировать свою продукцию и принести добавленную стоимость на рынок. Мы используем эту стратегию на всех рынках: продаем новые продукты и, таким образом, приводим с собой своих мебельных клиентов и дистрибьюторов.

– Каковы были объемы производства на двух российских заводах в 2010 г., и какие объемы планируются в этом году?

– В 2010 г. мы произвели 250 тыс. м3 древесных плит в Шуе, и в этом году планируем произвести столько же. Объем производства в Гагарине в 2011 г. превысит 400 тыс. м3.

– Под какими брендами продается продукция компании?

– Egger – наш ключевой бренд. В его рамках существует несколько коллекций меламиновых пленок. Наиболее важная коллекция – Zoom для облицовки древесных плит, она предназначена для дистрибьюторов, архитекторов и строителей. В сегменте напольных покрытий центральными брендами являются Floorline и Emotion для профессиональных дистрибьюторов и Megafloor для сетей DIY.

– Как устроена дистрибуция компании в России?

– Мы сосредоточены на двух группах потребителей: производители мебели и дистрибьюторы. Одни дистрибьюторы ищут промышленных клиентов для продажи сборных конструкций, другие реализуют широкий ассортимент нашей продукции. Благодаря развитой сети дистрибьюторов поставки осуществляются очень быстро. Мы проводим маркетинговые исследования, чтобы помочь промышленным клиентам в вопросах дизайна и разработки новых продуктов. В мировом масштабе доля прямых продаж промышленным клиентам составляет 46%, торговым компаниям и дистрибьюторам – 45%, остальные 9% продаются DIY-сетям.

– Как вы оцениваете свою долю на рынке России?

– Рынок ДСП довольно велик, он составляет 5 млн м3, так что наша доля – около 5%, с учетом Гагаринского завода она возрастет до 10%. Доля Egger на российском рынке OSB пока что очень мала, но мы планируем ее увеличить, как только запустим в 2012 г. завод в Румынии. На рынке напольных покрытий наша доля составляет 5%.

– Как развивались рынки вашей продукции в первой половине 2011 г.?

– Большинство рынков восстановились от кризиса, но некоторые по-прежнему неустойчивы. Нам приходится внимательно следить за развитием экономической ситуации в Евросоюзе – из-за финансовых проблем некоторых входящих в него стран.

– В какие страны вы экспортируете продукцию? Планируется ли делать поставки из России?

– Наши продажи в Западной Европе составляют 70%, в Восточной – 25%, в других странах мира – 5%. Экспорта из России пока нет, но, возможно, мы наладим поставки в Беларусь, Украину и страны Прибалтики.

– Каков потенциал российского рынка?

– Россия – страна с 135 млн жителей и очень большой сырьевой базой. Мы ожидаем роста спроса в домостроении. Он должен привести к значительному росту в секторе стройматериалов.

– Недавно вы приобрели мощности в Румынии и Турции. Какова ваша стратегия в этих странах?

– Во всех странах Европы – одна и та же специфика. Мы не дифференцируем стратегию по странам, есть общие цели, в соответствии с которыми мы работаем в Великобритании и Германии, Франции и Австрии, России и Румынии: разрабатываем продукты, ищем промышленных клиентов и дистрибьюторов и следим за тем, чтобы качество продукции было выше среднего на рынке. Инвестиционный климат в разных странах, конечно, разный, однако для нас первыми причинами для выхода на рынок являются рыночная и ресурсная база. В стране должен существовать растущий рынок, вместе с которым мы могли бы развиваться, и доступное для освоения сырье, и только после рассмотрения этих факторов мы смотрим на инвестиционный климат.

– Как устроено сырьевое обеспечение в странах Евросоюза?

– В Евросоюзе развитая структура лесовладения: существуют леса в федеральном, муниципальном и частном владении, и это разнообразие в целом выгодно. Россия – единственная страна, где мы арендуем лесные угодья. У нас есть собственные леса, например, в Великобритании, где мы заготавливаем и продаем древесину и занимаемся лесовосстановлением, но обычно у нас нет возможности арендовать лес в Западной Европе. Интересно, однако, что система аренды лесов привлекает инвестиции в российскую лесозаготовку, поскольку стабильное лесообеспечение – одна из самых важных проблем для лесопромышленников. Обычно мы приобретаем опилки и щепу у лесопильных заводов, но сейчас все чаще этот ресурс у нас перехватывает пеллетная индустрия. Поэтому наиболее доступным ресурсом для компании является круглый лес, не подходящий для пиления. В Румынии наш завод расположен по соседству с лесопилкой, поэтому есть возможность получать опилки и щепу напрямую от нее, аналогичная ситуация на заводе MDF в немецком Висмаре. В Брилоне (Германия) интеграция обратная: мы поставляем отходы со своего лесопильного завода. Подобный кластер – лучший вариант сырьевого обеспечения.

– Откуда вы получаете сырье для производства в России?

– Мы потребляем около 1 млн т сухой древесины в России. Гагаринский фанерный завод на 50% обеспечивает себя сырьем из собственных лесных угодий, остальной объем мы покупаем у сторонних заготовителей.

– Какой транспорт вы используете для поставок готовой продукции?

– Во всех странах присутствия у нас хорошие связи с железнодорожными и грузовыми компаниями, кроме того, там, где это возможно, мы также отгружаем продукцию морским транспортом. На дальних расстояниях мы используем железнодорожные перевозки, на ближних – грузовые. Доля железнодорожных перевозок в России составляет 1/3, остальные 2/3 – грузовые перевозки.

– Как вы финансируете деятельность компании?

– В этом аспекте мы стремимся быть современными, но консервативными. Egger не проводила IPO, мы используем банковский капитал. В последние два года мы также дважды выпускали облигации в Австрии. Компания использует и операционную прибыль от деятельности. Доля операционного финансирования составляет 36%.

– Каковы финансовые результаты 2010 г., и какие планируются в этом году?

– Выручка в 2010 г. составила 1,78 млрд евро, по сравнению с 1,48 млрд годом ранее, а EBITDA достигла 229 млн евро. В этом финансовом году мы запланировали как минимум 10%-ное увеличение выручки. Это произойдет по ряду причин. Во-первых, это связано с увеличением наших мощностей. Во-вторых, из-за роста расходов на древесину, химикаты и транспорт мы поднимем цены, что тоже скажется на объеме выручки.

– Какой вы видите свою компанию в России через три года?

– Сейчас нам в первую очередь необходимо так организовать административную структуру в Гагарине, чтобы иметь возможность продавать всю продукцию. В этом аспекте мы также немного консервативны. Поскольку у нас есть заводы по всей Европе, всегда есть необходимость развиваться где-нибудь. Сейчас нам нужно интегрировать Гагаринский завод в свою систему и клиентскую базу, и это выведет нас к следующему шагу. Через пару лет мы посмотрим, что делать дальше.

– Как, на ваш взгляд, изменится применение древесины в среднесрочной перспективе?

– Я считаю, у древесины может быть много вариантов применения. Мы стараемся использовать древесину последовательно: произвести материал, частично переработать его несколько раз, например, для производства плит, а уже потом использовать как топливо или другую продукцию. Однако сейчас есть и другая тенденция. Например, из древесных волокон делают ткани и биотопливо. За древесину будет борьба, потому что в Европе древесных ресурсов недостаточно, чтобы обеспечить ею все области применения. И это будет интересно.