Частная собственность на лес повысит его привлекательность

«Для роста инвестиций в лесопромышленный комплекс России необходима частная собственность на лесные участки», – твердо уверен советник гендиректора и совета директоров Группы «Илим» Дмитрий Чуйко. По его словам, введение частной собственности на лес позволит компаниям приступить к решению текущих задач – например, активно финансировать строительство лесных дорог. Такого же мнения придерживается и генеральный директор компании Rusforest Мартин Херманссон (читайте интервью с ним на стр. 22). «Сейчас в России в год производится 150 млн м3 древесной продукции, при потенциале в 500 млн м3, – говорит директор подразделения дорожно-строительной и лесозаготовительной техники John Deere в России и СНГ Томас Троун. – Безусловно, ликвидация такого пробела в экономике выгодна и промышленникам, и государству.

При переходе лесных угодий в частную собственность на собственника ложатся обязанности по их охране и защите от пожаров. При такой системе лесопользования получается более прозрачная система разграничения зон ответственности. Введение частной собственности на лес должно также упорядочить его использование и снизить риски противоправных действий». «Сегодня частная собственность на лес может качественно улучшить ситуацию с развитием инфраструктуры и вовлечением в оборот недоступных объемов расчетной лесосеки. Это даст и налоги, и рабочие места, повысит инвестиционную привлекательность отрасли», – говорит представитель компании «Илим Тимбер Индастри».

Сторонники частного лесовладения есть и среди чиновников. Как заявил корреспонденту «Лесной индустрии» представитель Комитета лесного хозяйства Новгородской обл., попросивший не называть его имени, «частное лесовладение лучше, у собственности должен быть хозяин». В мире накоплен большой положительный опыт частного лесовладения. Приватизация лесов в Европе открыла новые возможности для общественного управления лесами. Эволюция небольших ассоциаций лесовладельцев, изначально основанных на частной собственности, привела к появлению новых форм организаций, базирующихся на общественных интересах. Когда в 1990-х годах новозеландское правительство объявило приватизацию лесов, это сразу же привело в страну иностранных инвесторов, главным образом китайских и американских.

Инвестиционный климат

Главный советник по торговой политике Финской федерации лесопромышленников Александр Песса считает, что к частному лесовладению законодательство России пока не готово. Он признает, что неразвитость инфраструктуры в России увеличивает общий объем инвестиционных затрат почти в 1,3 раза по сравнению с соответствующим объемом в других странах. Но пока, по его мнению, следует ограничиться внесением в действующее законодательство поправок, улучшающих условия для арендаторов. Для привлечения инвестиций в Россию требуется решение многих других, не менее острых вопросов, считает Песса. «Политический климат в России не стимулирует иностранные компании к инвестициям на территории страны. Отношение к иностранным инвесторам является дискриминационным по сравнению с отношением к российским компаниям», – утверждает он. Специалист финского института Metla Яри Виитанен также основным тормозом для развития лесной промышленности считает плохой деловой климат, а не вопрос собственности на лес. «Многие общественные институты и политические инициативы в России скорее тормозят, чем поддерживают инвестиционную активность. Последние примеры в других отраслях – нефтяной, энергетической, пищевой, доказали, что реальное отношение к иностранным и российским инвесторам отличается. С другой стороны, частное лесовладение, разумеется, устранило бы одну из причин неуверенности инвесторов и, безусловно, явилось бы серьезным шагом на пути к улучшению инвестиционного климата».

Эксперты Metla отмечают, что для иностранных инвесторов лес в России видится лишь частью более крупного инвестпроекта на территории страны, поэтому введение частной собственности на лес само по себе не привлечет зарубежные компании в Россию. Зарубежные лесопромышленные компании захотят вкладывать средства в лес только в том случае, если будет прибыльна вся цепочка – от древостоев и круглого леса до переработанной продукции. По мнению Виитанена, стабильный внутренний или экспортный спрос на продукцию очень важен, однако если есть неуверенность в отношении других звеньев цепочки добавленной стоимости, под вопрос ставится весь инвестиционный проект. «Часто остается неясным, кто должен оплачивать строительство лесовозных дорог и других объектов инфраструктуры», – отмечает он.

Компании не будут арендовать лес, пока они не уверены в России, считают эксперты Metla. «Срок окупаемости инвестиций в лес обычно составляет десятки лет. Кто сможет гарантировать, что деловая атмосфера в России останется стабильной и благоприятной на протяжении всего этого периода, и дорогостоящие инвестиции окупятся?» – задается вопросом Виитанен. – «Мы бы вряд ли стали инвестировать в лес, если в лесной промышленности неясный деловой климат». Критики частной собственности на лес говорят, что на него нет спроса. «Даже сейчас, когда леса лишь сдаются в аренду, а не продаются, задействовано всего 20% земель. Много леса в труднодоступных местах, он будет стоять без хозяина», – рассказал представитель агентства лесного хозяйства Архангельской обл.

Еще одним аргументом против частной собственности называется недостаточная ответственность частных лиц в управлении лесами и в связи с этим возможный рост нарушений законодательства. Контроль за частными лесовладельцами станет основной задачей правительства Великобритании в ходе объявленной недавно приватизации лесов. На продажу будет выставлено 600 тыс. акров – почти треть всех лесов, находящихся во владении Комитета по лесоводству страны. Чтобы узаконить этот процесс, законодателям страны придется внести поправки в законы вплоть до Великой хартии вольностей. Решение о продаже принято в связи с серьезным финансовым дефицитом, который испытывает британский бюджет. Лесное ведомство оказалось «крайним» при урезании бюджета – к 2015 г. оно должно потерять около 30% финансирования от нынешних 2,9 млрд фунтов. Приватизация будет происходить постепенно в течение нескольких лет. Правительство заявило, что каждая сделка будет внимательно анализироваться, и леса не окажутся за забором для граждан страны. Тем не менее, критики приватизации говорят о риске, что большинство лесовладений будет скуплено девелоперами, которые вырубят лес и построят развлекательные центры и поля для гольфа. Против продажи уже выступили профсоюзы Великобритании. Бен Голдсмит, финансовый магнат и основатель благотворительного экологического фонда, заявил, что подобная приватизация лесов отбрасывает Британию на много лет назад в вопросе лесопользования по сравнению с другими европейскими странами.

Общественный контроль за лесами

Однако рискованная приватизация лесов по британскому сценарию, не предусматривающему никакой юридической защиты от скупки земли девелоперами – скорее исключение из общего правила. В скандинавских странах жесткое законодательство и строгий общественный контроль удерживают частных лесовладельцев в установленных законом рамках. Растут объемы производства и лесовосстановления, экологические условия улучшаются, сокращается выброс вредных веществ. В некоторых европейских странах сразу после приватизации общественный доступ в частные леса был закрыт. Однако местные жители и ассоциации потребителей добились упрощения доступа на частные лесные земли. Сейчас в большинстве стран Европы граждане могут посещать как общественные, так и частные леса, к которым применяется право узуфрукта. Это право позволяет лицу пользоваться чужим имуществом (например, собирать грибы и ягоды) с правом присвоения доходов от него, но с условием сохранения его целостности, ценности и хозяйственного назначения. Такое право действует в Швеции, а в Великобритании правительство предоставляет гранты лесовладельцам, которые открывают общественный доступ в свои леса.

Еще одним риском введения частной собственности на лес Томас Троун называет возможное укрепление теневого бизнеса. «Все будет зависеть от добросовестности использования нового закона. Наиболее рациональным было бы отдавать приоритет крупным компаниям, которые уже зарекомендовали себя как добросовестные пользователи и заботятся не только о прибыли, но и о восстановлении лесных угодий», говорит он. Высокая раздробленность частных лесовладений в Евросоюзе снижает эффективность управления и тормозит развитие промышленности, поскольку ограничивает промышленную заготовку: средний размер частного лесовладения в Европе составляет всего 10,6 га, а надела в государственной собственности – около 1200 га.

Но главным аргументом сторонников исключительно государственной собственности на лесные земли являются лесные пожары. Увеличение количества частных владельцев небольших лесов, может привести к снижению эффективности борьбы с пожарами. В Португалии около 90% лесов находится в частном владении, а 83% частных лесовладений имеет площадь менее 3 га. Считается, что такая раздробленность эффективно предотвращать пожары в стране. В то же время многие пожары в Португалии начинаются от того, что пастухи жгут земли для улучшения продуктивности пастбищ, а огонь распространяется на древостои. Очевидно, что превентивные меры должны применяться как внутри лесных экосистем, так и за их пределами.

Борьба с пожарами в Португалии была малоэффективной, пока не были разработаны новые программы, способствующие вовлечению в процесс общества. Принятый в 1996 г. новый Лесной кодекс, поставил первоочередной задачей создание добровольческих пожарных отрядов (Sapadores Florestais) и ввел поощрительные меры для привлечения к борьбе с пожарами местных жителей. Эта программа может служить примером эффективного частно-государственного партнерства. Правительство и лесовладельцы по отдельности оказались не способны эффективно справляться с лесными пожарами: правительству не хватало рабочих рук, а лесовладельцам – денежных средств. Добровольческие пожарные команды на 75% финансируются правительством Португалии, они проводят профессиональное обучение и закупают оборудование. Частные лесовладельцы и общественные организации могут инициировать создание отряда, если они в состоянии оплатить 25% текущих затрат. Отряд должен состоять не менее чем из пяти человек, прошедших 110 часов профессиональной подготовки. Членами отрядов часто становятся местные жители.

Самостоятельно государство часто оказывалось не способно эффективно управлять лесом. С 1970-х гг. в Европе было немало случаев, когда местные жители и неправительственные организации объединялись для защиты девственных и реликтовых лесов важного экологического значения и вступали в прямое противостояние с федеральными властями. При строительстве многих новых дорог, которые лишь на несколько минут сокращали путь между городами, правительства в разных странах встречали сопротивление местных жителей, если не проводили общественных консультаций.

В некоторых случаях правительства даже не проводили оценку экологических последствий строительства и не обращались в Евросоюз за получение одобрения проекта. Благодаря влиянию общественности значение леса в Западной Европе перестало быть исключительно финансовым и ресурсным. Государство сегодня неспособно охранять окружающую среду, считает директор по программам Гринпис в России Иван Блоков. По его словам, российская федеральная власть заявляет, что некоторые регионы России злоупотребляют своим правом создавать особо охраняемые природные территории. «Особую неприязнь вызывают у власти Карелия и Якутия, видимо, эти два субъекта делают что-то очень хорошее», – заключает Иван Блоков.

Наиболее похожая на Россию по климату и объему лесных ресурсов страна – Канада успешно применяет схему государственного владения. В Норвегии, Швеции и Финляндии уже много лет существует частная собственность на лесные ресурсы наряду с государственной. Среди европейских лесовладельцев и фермерские хозяйства с несколькими гектарами леса, и крупные промышленные компании с угодьями в тысячи гектар. Около 66% лесов в Западной Европе находится в частном владении, в 15 стран Евросоюза – 70%. В Португалии, Франции, Швеции и Швейцарии – частные леса составляют более 70% лесного фонда (таблица 1), а в Германии и Греции более половины лесов находится в государственной собственности.

В европейских странах государственными лесами часто владеют не федеральные власти, а муниципалитеты, города и сельские общины. Таким образом, противопоставлением частной собственности на лес в Европе является скорее общественное, а не государственное владение. Такая практика широко распространена в Бельгии, Франции, Италии, Люксембурге, Португалии, Испании, Швеции и Швейцарии. Децентрализация владения государственными лесами создает большой потенциал для вовлечения в лесоуправление местных жителей. С начала 1990-х годов в нескольких странах Европы с переменным успехом осуществляется добровольная программа общественного управления государственными лесами.

В Мексике 80% лесных земель классифицировано как общественные, 15% – как частные, 5% – как государственные. В отчете лесной комиссии ООН по ЮАР отмечается, что перевод земель в частные руки и одновременно переход прав на управление лесами от федеральных властей на муниципальный уровень позволил повысить стабильность лесопользования. Децентрализация управления в государственных лесах и перевод полномочий на муниципальный уровень может оказаться рецептом улучшения лесоуправления в России. «Для страны интересным решением может стать совмещение двух схем лесовладения. Экологически важные области, заповедники и другие подобные территории могут оставаться в федеральном владении, а коммерческие леса можно вывести в частный сектор», – предлагают специалисты из Metla. В Малайзии при общей доле государственного лесовладения 90% лишь 69% плантационных лесов принадлежит государству. В Индии доля промышленных плантаций, находящихся в частном владении, растет очень высокими темпами.

По мнению специалистов Metla, для развития лесной промышленности России важен не столько вопрос собственности на леса, сколько внятное описание в законах ответственности сторон, отчетливое разделение обязанностей федеральных и региональных властей. «Тем не менее, частичная приватизация лесных угодий, безусловно, станет одним из шагов на пути к процветанию лесной промышленности», – уверены в Metla.