«ESG – единственный способ выжить»

– В чем заключается концепция ESG (Environmental, Social, and Corporate Governance)?

– ESG – английская аббревиатура Environmental, Social, and Corporate Governance. Что в переводе означает «экология, социальное развитие, корпоративное управление». По сути, это философия бизнеса, согласно которой компания в процессе зарабатывания денег учитывает свое воздействие на общество и окружающую среду. И внедряет процедуры, позволяющие повысить прозрачность корпоративного управления и бороться с коррупцией. Но это не только философия, поскольку метрики ESG позволяют провести количественную оценку приверженности организации социальным и экологическим факторам. То есть это такой корпоративный социальный кредитный рейтинг.

– Почему возникла необходимость в ней?

– Изначально ESG была ориентирована на решение экологических проблем. Так, еще в начале 1960-х гг. вышла книга «Безмолвная весна», в которой задокументированы неблагоприятные экологические последствия, вызванные неизбирательным использованием пестицидов (в частности, ДДТ). Позднее появился вопрос социальной ответственности и корпоративного управления, которое должно сбалансировать все области. А в 1987 г. была создана Комиссия по окружающей среде и развитию ООН (WCED). Ее главная цель – помочь странам встать на путь устойчивого развития. Тогда же появился и сам термин «устойчивое развитие». Его смысл – удовлетворение «потребности настоящего, не ставя под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности».

Термин «ESG» впервые был использован в 2004 г. в отчете Who Cares Wins («Выигрывает тот, кто заботится»). Отчет стал результатом совместной инициативы финансовых учреждений, которым генеральный секретарь ООН Кофи Аннан предложил разработать руководящие принципы и рекомендации о том, как лучше интегрировать экологические, социальные вопросы и вопросы корпоративного управления в управление активами. В разработке отчета приняли участие 20 финансовых институтов из девяти стран с общей суммой активов под управлением более $6 трлн. В отчете предполагается, что компании, которые лучше справляются с экологическими, социальными вопросами и вопросами корпоративного управления, могут увеличить акционерную стоимость, например, за счет надлежащего управления рисками, прогнозирования действий регулирующих органов или доступа к новым рынкам, в то же время способствуя устойчивому развитию обществ, в которых они работают. Примерно в то же время UNEP опубликовал отчет «Финансовая инициатива по инновационному финансированию устойчивого развития», в котором показано, что вопросы ESG актуальны для финансовой оценки. Этот отчет и отчет Who Cares Wins легли в основу запуска Принципов ответственного инвестирования (PRI) на Нью-Йоркской фондовой бирже в 2006 г. и Инициативы устойчивой фондовой биржи (SSEI) в 2007 г.

– Чем ESG отличается от КСО?

– За свою карьеру я занималась и КСО, и ESG. КСО – корпоративная социальная ответственность – это больше парадигма, в рамках которой каждая компания сама выбирает некие показатели, программы развития. А ESG – это и философия, и некая матрица, в которой компании работают и в рамках которой могут объединять усилия в этом направлении, так как есть четкие критерии для количественной оценки тех или иных показателей. Можно сказать, что ESG более универсальна, а КСО – более индивидуальна.

– Насколько российский лесной бизнес готов к внедрению ESG?

– В мае этого года «Лига зеленых брендов» и IFORS Research провели опрос среди 800 представителей малого и среднего бизнеса в 80 регионах страны. Он показал, что сегодня их значительная часть слабо информирована и вовлечена в повестку ESG и устойчивого развития. О ESG-рейтингах никогда не слышали 56% респондентов, действующие ESG-сертификаты есть у 7%. Из 65% малого и среднего предпринимательства, которые являются поставщиками среднего и крупного бизнеса, только 12% подписывали Кодекс поставщика – документ, декларирующий этические, социальные и экологические ценности компании (ему должны следовать контрагенты). Но бизнес готов меняться: большая часть компаний из тех, что подписали Кодекс поставщика (63%), взяли на себя дополнительные обязательства. По данным опроса, крупный бизнес, который транслирует ESG-ценности в своей цепочке поставок, серьезно относится к соблюдению требований контрагентами: 61% опрошенных сообщили о проверках соблюдения Кодекса поставщика заказчиками.

Инициатором перехода к устойчивому развитию российских малых и средних предприятий могут стать заказчики их товаров и услуг из числа крупных компаний. А основным фактором роста вовлеченности малого и среднего бизнеса в ESG-повестку будет являться возможность их участия в производственно-сбытовой цепочке крупных предприятий. Так что дальнейшая ESG-трансформация России будет зависеть от выбора из двух альтернатив: добровольность или обязательность перехода на ESG для всех крупных компаний и их поставщиков.

– В чем сложности внедрения ESG в российский бизнес в целом и в лесной в частности?

– Многие методы, связанные с ESG, обеспечивают эффективность, например, оптимизация использования электроэнергии, воды или сокращение отходов. Однако в идеале ESG должна быть чем-то большим, чем набор разрозненных инициатив. Она должна стать органичной частью миссии и идентичности компании.

ESG объясняет цель компании, показывает, что вы прислушиваетесь к своим ключевым заинтересованным сторонам и что вы привержены ведению бизнеса таким образом, чтобы сделать мир лучше. Если все сделано правильно, это дает результаты, которых хотят инвесторы, помимо финансовых.

Сильная стратегия ESG не должна быть прерогативой какого-то одного отдела, а требует многофункциональной команды, которая может внедрить ESG прежде всего в мышление, процесс принятия решений и методы измерения данных во всем бизнесе. Как только такое мышление и практика укоренятся, они в конечном счете смогут помочь создать ценность – тот счастливый побочный эффект, который получают компании, когда серьезно относятся к своей ответственности.

– ESG – это дорого?

– Это инвестиции, которые потом окупаются. Через какой срок? У каждой компании он индивидуальный.

– Что дает бизнесу внедрение стандартов ESG?

– С моей точки зрения, бизнес, основанный на ESG, – это единственный способ выжить в перспективе. Не придерживаться этой концепции – значит тратить деньги впустую. Будущее потребительского спроса формируют такие мегатренды, как рост населения, урбанизация, повышение уровня жизни, цифровизация. К 2030 г. мы получим более 2 млрд новых потребителей, относящихся к среднему классу, что создаст огромный спрос на все виды продуктов и сервисов. Обратная сторона этой тенденции – дефицит ресурсов, изменение климата. Основываясь на принципах ESG, в том числе циклической экономики, биоэкономики, ответственного лесопользования, леспром имеет отличную возможность предложить устойчивые решения для растущего потребительского спроса.

Сегодня ЛПК находится в уникальном положении, ведь в основе его деятельности – древесина, возобновляемый ресурс. Кроме того, древесное сырье можно полностью использовать, без отходов. Причем изготавливать из него не только традиционную продукцию, но и инновационные композитные и биоматериалы. Например, UPM много лет активно занимается разработкой биопрепаратов и уже запустила в коммерческое производство наноцеллюлозный продукт GrowDex для клеточных культур, биочернила GrowInk для 3D-биопечати и перевязочный материал FibDex. Другой инновацией стали биокомпозиты и биопластики, которые находят свое применение в разных областях, от мебели и террасной доски до бытовой электроники. В настоящее время UPM строит завод по производству возобновляемых биохимикатов на основе древесины.

– В чем экономическая эффективность ESG?

– McKinsey выделяет пять направлений влияния внедрения на экономические показатели: содействие росту выручки, снижение затрат, минимизация вмешательства регулирующих органов, повышение производительности труда, оптимизация инвестиций и активов.

– Может ли ESG коррелироваться с национальной системой сертификации России?

– Любая сертификация – это хорошо. Наличие независимого сертификата лесоуправления важно для любой компании, он позволяет компании публично заявить, что она руководствуется и учитывает экологические, социальные требования в своей деятельности. И это заявление верифицируется третьей стороной, аудитором.

К сожалению, международные FSC и PEFC прекратили свою деятельность в России, сейчас активно идет работа по нескольким направлениям по разработке национального сертификата. Российский леспром – экспортно ориентированный, и любая национальная система в будущем должна будет гармонизироваться с восточными и западными системами, а для этого она должна быть построена на принципах ESG. Сейчас в России появилась система лесной сертификации «Лесной эталон», сохранившая требования FSC. Но для экспортно ориентированного леспрома это не выход. «Лесной эталон» должен быть признан на экспортных рынках. Это очень сложная задача. Насколько я знаю, сейчас хотят сделать новую систему лесной сертификации, чтобы она принималась странами ЕАЭС, а национальные системы этих стран принимались в России. Но это вопрос не одного дня и даже не одного года.

– Как происходит оценка соответствия критериям ESG?

– На сегодняшний день существует более 70 стандартов и около 600 рейтинговых систем, которые используются для оценки компаний. Однако ни одна из них не имеет комплексного и всеобъемлющего характера.

НИУ ВШЭ в своем докладе «ESG: три буквы, которые меняют мир» делает вывод, что результат текущей ситуации – это невозможность предсказывать риски на основе рейтингов ESG. Это действительно сделать очень сложно. Дело в том, что одни компании пишут отчеты по GRI, а другие используют иные стандарты. И каждая компания сейчас вольна выбирать показатели, по которым она отчитывается. Например, у UPM приняты 17 целей устойчивого развития. Но на данный момент компания выбрала из этих целей те, где она может внести наибольший вклад. А какие-то компании выбирают все 17. Поэтому сопоставить отчетность и сказать, что одна компания ушла вперед в достижении этих целей, а другая отстает, очень сложно.

– Какие цели выбрала UPM?

– Это шесть целей устойчивого развития: чистая вода и санитария (ЦУР 6), доступная и чистая энергия (ЦУР 7), достойная работа и экономический рост (ЦУР 8), ответственное потребление и производство (ЦУР 12), борьба с изменением климата (ЦУР 13) и сохранение экосистем суши (ЦУР 15).

– ESG – это мода, философия или осознанная необходимость?

– Это точно не мода! ESG – это больше, чем просто философия. Это еще и подход к минимизации рисков! Если компания не будет работать над сокращением энергопотребления, то у нее вырастут расходы и она станет неконкурентоспособна. Если не работать над повышением безопасности труда, то возрастут риски, связанные с выплатами персоналу, вплоть до того, что придется остановить производство из-за большого травматизма. А компания как работодатель потеряет в глазах местного сообщества. Если нет нормального управления, то компания может попасть в конфликт интересов, в историю, связанную с коррупцией, взяточничеством. И так по каждому из рисков.

Кроме того, сегодня те требования, которые предъявляют к компаниям крупнейшие инвестиционные фонды, содержат ESG-повестку. То есть при инвестировании они анализируют отчеты компании, изучают, какие цели перед собой она поставила и как к ним движется. Так что я считаю, что ESG – это не мода, а вопрос выживания в долгосрочной перспективе.

– То есть компания, работающая по ESG, – более инвестиционно привлекательна?

– В принципе да. Многие крупные иностранные инвестиционные фонды – это еще и пенсионные фонды. А им важны длинные деньги. Соответственно, если компания учитывает все риски, то у нее большая устойчивость и, значит, эти пенсионные фонды в долгосрочной перспективе получат свои длинные деньги.

Конечно, в условиях, когда отсутствует долгосрочное стратегическое планирование, перспективы развития бизнеса неясны, а собственник или акционер требует прибыль здесь и сейчас, комплексный подход к ESG становится невозможным. Но если компания намерена работать долго, то, конечно, без этого никак.

– В условиях, когда для российских компаний закрылись экспортные рынки, не потеряла ли ESG своей актуальности?

– Сейчас российский бизнес оказался в сложной ситуации. Нам кажется, что мы отрезаны от всего и вся, но на самом деле это не так. Россия все равно интегрирована в глобальную экономику. Мы сейчас видим, как плохо российскому ЛПК без западных рынков. Да, конечно, вместо отвалившихся западных рынков возникнут восточные. Но в том же Китае, Гонконге, Японии есть свои ESG-рейтинги и требования, которым надо соответствовать. Мы не можем всю продукцию ЛПК продать на российском рынке. У него просто нет такой емкости. А чтобы работать на любом экспортном рынке, нужно ESG-повестку хорошо знать, понимать, как с ней работать и как ее включать в стратегию компании. И мне кажется, крупные российские компании это делают.

– Позволит ли ESG увеличить количество климатических проектов, реализуемых в России?

– При принятии компаниями стратегий низкоуглеродного развития, основанных на принципах ESG, лесоклиматические проекты, направленные на увеличение поглощения лесами углекислого газа, смогут обеспечить количественно определяемое увеличение поглощающей способности лесов, которое будет верифицировано третьей стороной. А также получить сертифицированные по международным стандартам углеродные единицы и минимизировать репутационные риски. Для этого необходимо внедрить соответствующую нормативно-правовую базу.

– Комиссия по ценным бумагам США планирует сделать обязательной для публичных компаний отчетность об углеродном следе. Насколько сложно составлять такую отчетность? Какие существуют критерии оценок?

– Оценка воздействия лесной продукции на климат является сложной задачей. Существует так много способов использования древесины, а соответственно, некоторое количество допущений и множество связанных с этим неопределенностей. Углеродный след становится все более важным фактором при маркировке продуктов. Но методология его расчета не всегда четко определена, хотя существуют разные международные стандарты. Таким образом, достоверность данных о наличии углеродного следа может быть поставлена под сомнение.

В апреле Финский институт окружающей среды (SYKE) и Немецкий институт энергетики и исследований окружающей среды Гейдельберга (IFEU) опубликовали научный отчет «Замещение выбросов ископаемого углерода и последствия накопления углерода в продуктах из древесины». Основное внимание в отчете уделяется вопросу накопления углерода в продукции деревообработки и снижению выбросов СО2 от ископаемых видов топлива при использовании древесного сырья для замены невозобновляемого сырья. Этот отчет является частью серии научных докладов Финского института окружающей среды, он был предложен и профинансирован UPM.

До сих пор не существовало научно обоснованной методологии для согласованного расчета всех климатических воздействий лесной промышленности. Этот отчет способствует разработке такой методологии. В нем четко показано, что лес и лесная продукция играют роль в смягчении последствий изменения климата. При оценке воздействия на климат следует учитывать различные аспекты, в том числе связывание углерода в лесах, его хранение в продуктах на основе древесины, каскадное использование древесины (например, переработка) и снижение выбросов парниковых газов на основе ископаемого топлива за счет замены материалов и энергии на основе ископаемого топлива.

Кроме того, в отчете представлены некоторые практические рекомендации по оценке воздействия на климат как на уровне продукта, так и на уровне компании в целом. Кроме того, он проливает свет на текущие ограничения и допущения при выставлении таких оценок.

– Существует ли международно признанная система сертификации отчетности ESG?

– Нет, такой системы нет. И, скорее всего, это недостижимо. Особенно сейчас, когда многополярность мира растет. Честно говоря, я не знаю ни одной сферы деятельности, где была бы унификация для всех стран, для всех компаний. Например, крупные иностранные инвесторы прежде всего смотрят на индекс устойчивости Dow Jones, в который попадают только публичные компании. Но не у всех международных компаний акции котируются на бирже. А значит, такие предприятия используют другие рейтинги.

Биография:

Наталия Малашенко – директор по корпоративным отношениям UPM Россия. В 1996 г. окончила Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, географический факультет, кафедра «География мирового хозяйства». В 1997 г. – Центрально-Европейский университет (Будапешт), факультет международных отношений. В 2015 г. прошла обучением в Венском университете экономики и бизнеса, MBA Sales & Marketing. Член академического совета программы магистратуры «Управление устойчивым развитием компании» Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ. Член комиссии «Бизнес-практики для ЦУР» Совета по устойчивому развитию ТПП РФ. Член социальной палаты «Лесного эталона» с 2022 г.