Россия прекратила экспорт кругляка

«Последствия от запрета экспорта необработанной древесины затронули в большей степени те компании, которые не занимались глубокой переработкой в предыдущие годы. Хотя было понятно, что рано или поздно государство ограничит экспорт круглого леса», – уверен генеральный директор холдинга «Алтайлес» Иван Ключников.

Введенный запрет больше всего отразился на деятельности компаний Дальнего Востока. Как рассказал управляющий директор по производству пиломатериалов «Тернейлес» Андрей Вихров, лесозаготовительные предприятия, не успевшие запустить перерабатывающие производства, просто закрываются. «Мощностей по переработке на Дальнем Востоке нет, – говорит он. – А чтобы быстро инвестировать в создание деревообрабатывающего завода, нужны большие средства. Некоторые мелкие компании покупают китайские пилорамы и налаживают какое-то лесопиление. Но это не тот объем… Кроме того, непонятно, куда девать тонкомер и балансовую древесину, которые раньше отправляли на экспорт. ЦБК у нас в регионе нет, а для того, чтобы из отходов лесопиления делать пеллеты, нужны большие инвестиции. Кроме того, с нашей удаленностью очень сложно выстроить логистику для поставки древесных топливных гранул. Бросать же половину леса на лесосеках невыгодно. Поэтому компании либо закрываются, либо уменьшают объем лесозаготовок». По словам Андрея Вихрова, компания «Тернейлес» несмотря на то, что в начале этого года запустила мощности по переработке тонкомерного сырья, пока вынуждена снизить объем лесозаготовки и больше пилить лиственную древесину. «Хотя, конечно, мы готовились к этому запрету заранее, – отмечает он. – Еще два года назад заказали оборудование по переработке тонкомера. Думаю, что к концу марта выйдем на полную производственную мощность и будем прорабатывать 100% заготавливаемой хвойной древесины».

Выходом для предприятий Дальнего Востока, по словам генерального директора ЛХК «Череповецлес» Валерия Писарева, могло бы стать создание госкорпорации по экспорту древесины, но от этой идеи правительство отказалось. «Полномочный представитель президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев выдвинул идею с созданием госкорпорации, но правительство ее не поддержало, – говорит Андрей Вихров. – Больше эта тема не поднималась. Государство предоставляло для малого бизнеса льготное кредитование. Но я не знаю, кто-то воспользовался им или нет, потому что сумма по льготному кредитованию была ограничена и предоставлялась только мелким компаниям. Со своей стороны лесопромышленники Дальнего Востока предлагали правительству ввести для компаний региона не полный запрет на экспорт круглого леса, а ограничить его. Например, запретить только поставки деловой древесины, чтобы балансы, которые невыгодно перерабатывать, можно было продавать на экспорт. Однако нас не услышали».

Кроме того, вместе с введением запрета на экспорт необработанной древесины было существенно сокращено количество пограничных пропускных пунктов – с 30 до двух. Один находится на границе с Финляндией (Люття), а второй – на границе с Северной Кореей (Хасан). По мнению Валерия Писарева, это создало на рынке напряженность. «Насколько я знаю, на Дальнем Востоке машины стоят месяцами, – делится он. – На 1 января скопилось около 1000 машин при способности пункта пропускать 140 машин в день. И каждый день это количество увеличивается. С 1 января закрылся погранпереход в Брусничное, через который мы отправляли лиственную древесину в Финляндию – березовые и осиновые балансы. Только в Вологодской обл. заготавливается 300 тыс. м3 березовых балансов. Теперь нам отправлять их по воде некуда. А за рубежом замену нашей березке найдут. Вместо того чтобы развивать торговлю, правительство устраивает коллапс. Чтобы увеличивать переработку древесины в стране, нужны не запреты и ограничения, а инвестиции. Необходимо создать условия для того, чтобы бизнес шел в этот сегмент».

По словам Валерия Писарева, для вологодских лесозаготовителей единственным выходом останется сокращение объемов заготовки древесины. «В регионе нет ни одного целлюлозного завода, который работал бы на листве. Все используют только хвойные балансы, – поясняет он. – А изменить технологию дорого и долго. Сегежский ЦБК и Кондопожский ЦБК сейчас модернизируют производства и собираются к 2024 г. перейти на листву. Но это 2024 г. А как нам пережить 2022 г. и 2023 г.? Выход один – снижать лесозаготовку, особенно березового сырья. Потому что из березы фанкряж составляет только 10–30%. Остальное – это балансовая древесина, которая используется в плитном производстве. В результате появится большой дефицит фанкряжа».

Как отмечает Иван Ключников, введение запрета на экспорт хвойной и ценной лиственной древесины приведет к тому, что существенно подешевеет сырье для плитного производства. С ним согласен и Валерий Писарев. «Сегодня в плитном сегменте цена на древесное сырье в три раза ниже себестоимости, по которой оно достается заготовителям», – говорит он.

Еврокомиссия считает, что решение российских властей идет вразрез с теми обязательствами, которые страна давала при входе в ВТО. А именно – применять экспортные пошлины по ставкам не более 13% или 15% для определенных объемов экспорта. «Отменив эти тарифные квоты, Россия теперь применяет экспортные пошлины по гораздо более высокой ставке 80% и, таким образом, не соблюдает свои обязательства по законодательству ВТО», – полагают в ЕК. Однако в ответ на эти претензии в Минпромторге заявили, что полного запрета на экспорт необработанной древесины нет, ограничения направлены на обеление отрасли и развитие переработки внутри страны, а сокращение количества пропускных пунктов необходимо для их модернизации. Еврокомиссия намерена оспорить ограничения России на экспорт древесины и направила в ВТО запрос о проведении консультаций с РФ.