Гендиректор Череповецкого фанерного-мебельного комбината о состоянии рынков фанеры в пандемию

– Как повлияла пандемия на рынок фанеры?

– Мы почувствовали снижение спроса, но не могу сказать, что оно было значительным. На разных рынках сокращение потребления этой продукции было разным. В месяцы, когда был наиболее жесткий локдаун – апрель, май и июнь, – мы были вынуждены снизить объемы производства фанеры примерно на 10%. Но в целом компания неплохо справилась.

– Какие рынки падали наиболее сильно?

– Не могу сказать, чтобы были какие-то всплески. Все рынки стали планомерно сужаться. Мы это почувствовали и по Европе, и по Азии, и по США. Последние и вовсе в какое-то время прекратили закупку фанеры. Европейские страны продолжали ее импортировать, но в гораздо меньших объемах. Ближний Восток также в первые месяцы локдауна значительно снизил закупки фанеры. Но на удивление страны Европы, несмотря на жесткие ограничительные меры, в июне-июле уже начали возвращаться к докризисному уровню поставок. Ближний Восток, Азия также стали восстанавливаться. Хотя мы и поставляем в Китай небольшую долю произведенной продукции, этот рынок не охарактеризовался резким снижением. Мировой рынок фанеры достаточно большой, и даже в условиях кризиса при падающих объемах большая доля его сохраняется. К IV кварталу этого года большинство рынков вернулись на те позиции, где они были раньше. Хотя очевидно, что время, когда мы снижали объемы в период первого локдауна, уже упущено.

– Какова у вас структура продаж пиломатериалов и фанеры?

– Пиломатериалы и фанера – это экспортный продукт. На внешние рынки ЧФМК поставляет 90% пиломатериалов и фанеры. Основными экспортными направлениями для нашей компании являются страны Европы и Ближнего Востока. Если рассматривать пиломатериалы как отдельное направление, то по объемам оно уступает фанере и древесным плитам. Мы производим пиломатериалы высокого качества. Они пользуются спросом преимущественно в странах Евросоюза. Незначительные объемы уходят на Ближний Восток и в Китай.

– Каким был 2020 г. для мирового рынка пиломатериалов?

– Многие компании, и Череповецкий фанерно-мебельный комбинат в том числе, столкнулись с рядом проблем. В начале 2020 г., в марте-апреле, были трудности с логистикой, с транспортом. Было непонятно, какие рынки и как будут работать в условиях закрытия границ. Потом начались остановки производств, на какое-то время товаропотоки были приостановлены. К счастью, на рынке пиломатериалов они были незначительными, и на удивление рынок быстро стал восстанавливаться. Сейчас мы пока еще ощущаем устойчивый спрос на доски. Цены на них вернулись на докризисный уровень.

– С какими показателями планируете закрыть этот год?

– Думаю, что 2020 г. ЧФМК закроет со снижением объема производства и сокращением экспортной выручки примерно на 10%. По древесно-стружечным плитам (ДСП) – на 5–7%. При этом, я надеюсь, мы сохраним маржинальность, и для компании это станет неплохим результатом в такой сложный год. Что касается продаж на внутреннем рынке, то пока сложно сказать, каким будет снижение, потому что сейчас рынок активный. О результатах можно будет говорить по итогам IV квартала. Надеюсь, мы все-таки сможем выйти на уровень прошлого года, несмотря на вынужденные простои, связанные с эпидемией.

– Снижались ли в 2020 г. цены на фанеру и древесные плиты?

– Снижались, и не только из-за пандемии. Наша отрасль столкнулась с кризисом не в этом году, а еще в 2019 г. Весь прошлый год рынок деревообработки падал, почти все российские предприятия страдали от снижения экспорта, причем сокращались не объемы поставок, а их стоимость. Цены на фанеру значительно падали весь 2019 г. Были моменты, когда они были ниже себестоимости самой фанеры. Для деревообрабатывающей отрасли 2020 г. начался неплохо, и все надеялись, что кризис прошел. Предприятия хорошо отработали январь, февраль и начало марта. Когда в марте объявили эпидемию в развитых странах, которые являются основными потребителями фанеры, начался второй виток кризиса, и компании не успели поднять цены на продукцию, они остались на низком уровне. Так что в отрасли тяжелая ситуация длится уже второй год подряд. К счастью, в III и IV квартале этого года по ряду причин спрос на фанеру поднимался, а следом за ним росли цены.

– В чем причины кризиса 2019 г.?

– Дело в мировых структурных процессах, в которых Россия играет большую роль. Во-первых, российские предприятия значительно нарастили объемы производства и экспорта продукции. А во-вторых, в какой-то момент в экономике ряда Скандинавских стран, Европы, США произошли структурные снижения, которые носят цикличный характер. На всех рынках спрос какое-то время падал. Небольшое снижение мирового спроса и избыток продукции, которую российские производители выпустили на рынок, привели к падению цен. Этим воспользовались многие европейские трейдеры, которые давили на российские предприятия, заставляли их опускать цену еще больше, порой даже без объяснения причин.

– Недавно Еврокомиссия инициировала расследование в отношении импорта российской березовой фанеры. Как вы относитесь к этому? Действительно, российские компании демпингуют?

– Это как раз случилось по итогам 2019 г. из-за тех факторов, о которых я говорил выше. Что касается расследования Еврокомиссии, то понятно, что инициатива исходит от некоторых компаний, производство которых находится на территории Евросоюза. Они не выдерживают конкуренции с производителями из России. Это очевидно. У них дороже рабочая сила, энергоресурсы, очень остро стоит проблема с обеспеченностью сырьем. Из-за этих факторов они проигрывают российским компаниям. Но давайте говорить объективно. Все-таки российская лесная экономика за последние 30 лет стала сильной. Государство пыталось нам помогать, и благодаря этому мы, собственно, и создаем рабочие места, строим заводы и фабрики и увеличиваем налоги. К этому стремится любая страна. Здоровый протекционизм должен быть у любого государства. Наверное, если бы я был на месте европейских производителей фанеры, то тоже делал бы все возможное для того, чтобы выжить. Хотя, возможно, моральный уровень российских производителей выше, чем у европейских компаний. Тягаться такими жалобами и угрозой санкций – это путь в никуда. Ведь негативные последствия ощутим не только мы, но и европейские производители деревообрабатывающего оборудования, для которых основными клиентами являются российские компании, а не европейские. Так что страны Евросоюза могут и сами пострадать от своей инициативы. Поэтому я думаю, Еврокомиссия подойдет к расследованию разумно.

Кроме того, мировой рынок фанеры достаточно большой, и объем российской фанеры на нем незначительный, занимает примерно 1,5%. Это не так много, чтобы диктовать какие-то условия. На рынке представлена разная фанера из стран Азиатского региона, Южной Америки и Европы. И мы находимся в этом мировом рынке. Другое дело, что российские компании в основном производят березовую фанеру, и в этом сегменте они лидеры рынка. Но надо помнить, что это нишевой продукт, который по отношению к другим продуктам имеет более высокую добавленную стоимость.

– Как могут пострадать российские компании?

– Самый плохой сценарий – если страны Евросоюза смогут ввести пошлины на березовую фанеру из России. Из-за этого поставки российских фанерщиков в Евросоюз станут менее прибыльными, поскольку закупочные цены нельзя будет изменить, а пошлина будет больше. Соответственно, у российских производителей появятся дополнительные затраты, маржинальность продукта может значительно упасть. Я думаю, пошлины не заставят российских производителей остановить поставки фанеры в Европу. Также могут быть варианты точечных санкций в отношении определенных компаний, которых могут уличить в демпинге. Но мы пока плохо понимаем, как это может работать. В российской деревообработке таких прецедентов еще не было, и с юридической точки зрения этот вопрос не рассматривался нашими предприятиями. Пока мы смотрим, как развивается ситуация.

Российским компаниям надо объединяться, а государству предпринять какие-то меры. Потому что претензии высказаны не только в адрес российских производителей фанеры, но и в адрес политики государства, которое поддерживает своих производителей. Но это ведь его основная функция! Так что это очень странное обвинение.

– То есть перераспределения экспортных потоков не будет?

– Независимо от того, случится это или нет, российские компании всегда стараются выходить на новые интересные рынки. И мы не исключение. Но это большая работа, и порой она не под силу отдельно взятой компании. Для этого мы хотели бы привлечь наших партнеров из Российского экспортного центра, Минпромторга, которые могут и должны помогать российским производителям выходить на экспортные рынки.

– Как пандемия отразилась на российском рынке фанеры?

– На самом деле пока непонятно. У нашей компании доля фанеры, которую мы реализовывали на внутреннем рынке, осталась на прежнем уровне – порядка 10%. Мы ее не снижаем и не увеличиваем. Проблема была только одна – цены на фанеру во время пандемии в России стали очень сильно падать. И сегодня они практически не растут.

– Недавно ЧФМК совместно с ГК «Вологодские лесопромышленники» приобрел Шекснинский комбинат древесных плит. Какова была стоимость сделки?

– К сожалению, это коммерческая тайна, и я не могу ее разглашать.

– Чем было вызвано решение о приобретении этого актива?

– Он попадает в спектр наших интересов по развитию продаж плитной продукции. Мы уже реализовали проект с ГК «Вологодские лесопромышленники» по приобретению завода в г. Вохтоге. После трех лет успешной работы мы решили продолжить наше сотрудничество. Тем более что нас всегда интересовал Шекснинский комбинат древесных плит. Это очень интересный актив, находится близко к нам. И наконец-то многолетние переговоры закончились сделкой. Мы хотим развивать плитное производство, как сделали это на базе Вохтожского предприятия, и добавить в свой портфель такой продукт, как MDF. Раньше в нашей линейке его не было. Теперь мы можем предложить весь ассортимент древесных плит – ДСП, ЛДСП, MDF. Мы хотим производить то, в чем разбираемся, и присутствовать на тех рынках, которые понимаем.

– Требуется ли модернизация или замена существующего оборудования и как работает производство сейчас?

– Оба производства Шекснинского комбината древесных плит – и по выпуску ДСП, и по выпуску MDF – работают и сейчас. Конечно, мы будем увеличивать объемы производства и проводить модернизацию оборудования, если это потребуется для достижения нашей цели. Но пока об этом рано говорить. Сейчас мы ждем результатов полного технического аудита, чтобы понять, что необходимо сделать. Скорее всего, в I квартале 2021 г. будет принято решение по модернизации производственных мощностей. На данный момент мы уже запустили проекты, которые позволят закрыть нам «узкие места» и предложить рынку достойную продукцию, соответствующую нашим стандартам.

– Насколько вы намерены увеличить производство плитной продукции?

– Производство ДСП – ЛДСП мы хотим нарастить не менее чем на 10%. Для этого потребуется провести комплекс организационных работ и, возможно, дополнительные инвестиции. Что касается производства MDF, думаю, что мы сможем нарастить объемы значительно больше, может быть, даже кратно.

– На каком этапе у вас сейчас находится проект «Плитвуд»?

– Предприятие уже начало реализовывать проект по строительству нового завода. Его плановая мощность составляет 180 тыс. м3 фанеры в год. Это большой амбициозный проект. Открытие нового производства запланировано на конец 2022 г. Так что уже в 2023 г. мы сможем предложить рынку продукцию этого завода. После его запуска объем производства фанеры у нашей компании вырастет в два раза.

– Какие у вас цели на рынке фанеры?

– У нас нет цели занять в производстве той или иной продукции какую-то долю. У нас немного другая стратегия развития. Дело в том, что мы все время работали в одном фанерном продукте, так называемом квадрате, и всегда хотели заняться производством фанеры большого формата, так как мировой рынок этого сегмента значительно больше, чем рынок квадратной фанеры. К проекту «Плитвуд» мы подходили много лет, хотели начать его еще 10 лет назад, но тогда обстоятельства не позволили сделать это. Так что сейчас мы реализовали то, что уже давно планировали. С этим предприятием мы сможем производить порядка 350 тыс. м3 фанеры на двух площадках – «Плитвуд» и ЧФМК. Учитывая, что суммарно мощности по выпуску фанеры в России оцениваются в 4–5 млн м3, то доля нашей компании в общероссийском производстве будет достаточно высокой. Но все меняется, конкуренты тоже не стоят на месте и продолжают наращивать объемы производства. Интересные проекты есть и у Segezha Group, и у компании «Свеза».

– У вас практически вдвое увеличивается объем производства фанеры. Как будете решать вопрос обеспеченности сырьем?

– У нас есть своя заготовка, однако ее доля не очень большая. Завод «Плитвуд» строится в рамках приоритетного инвестиционного проекта, под его реализацию выделены лесные ресурсы. Однако пока, к сожалению, регионами предоставлено только около 50% от необходимого сырья. Мы будет стараться этот процент увеличить. Конечно, часть необходимого сырья можно покупать на рынке. Однако жизнь показывает, что в работе со сторонними поставщиками главное не цена, а их добросовестность. Поэтому зависеть от них не хочется. Когда у тебя работают люди и им надо платить зарплату, то останавливать предприятие нельзя. Поэтому я убежден, что обеспеченность сырьем не менее 50% должна закрываться за счет собственной заготовки или, по крайней мере, надежного партнера, на которого действительно можно рассчитывать. А поскольку таких партнеров немного, то долю собственной заготовки нужно по возможности наращивать. Мы стараемся сохранить здоровую пропорцию и больше заготавливать сами. А недостающее сырье будем покупать на рынке, как это делаем и сейчас.

– Расскажите о вашем проекте «Фиброплит»?

– Это предприятие мы запустили год назад. На самом деле это очень интересный проект. Фибролитовые плиты – это разновидность цементно-стружечных плит. Технология их производства была запатентована голландскими производителями оборудования, которые нам его поставили. Фибролитовые плиты – негорючий материал, шумоизоляционный, водонепроницаемый, долговечный. Среди его недостатков – не самая высокая прочность. Это экологически чистый продукт, и интерес к нему в мире, особенно в странах Евросоюза, достаточно большой. Мы просто должны научиться делать его качественно. На первый взгляд производство не кажется сложным, однако мы запустили предприятие год назад, и этот год у нас ушел на отладку технологии. Оказалось, что ее еще нужно дорабатывать, приобретать некоторые узлы и агрегаты для оборудования. Этот процесс мы заканчиваем в этом году, и я надеюсь, что уже с 2021 г. выйдем на запланированный объем производства. Завод этот тоже не маленький и может производить порядка 100–110 тыс. м3 фибролитовых плит в год. Это серьезный объем. Нам интересно довести все до ума и вывести этот продукт на рынок.

– Есть ли в России спрос на эти плиты? Или это чисто экспортный продукт?

– У нас выбрана стратегия развития продаж с поставками на экспорт 70% и 30% – на внутренний рынок. Дело в том, что европейский рынок фибролитовых плит уже сформирован, он емкий и достаточно интересный. Но там надо бороться за свою долю. Мы уже работаем на нем и планируем развивать это направление. Российский рынок своеобразный. Этот продукт может быть многим интересен, но о нем пока мало кто знает. На сегодняшний день в России, кроме нас, действует еще только одно предприятие, расположенное во Владимирской обл., которое выпускает аналогичную продукцию. В России есть определенные ниши, куда мы точно будем заходить с этим продуктом, потому что у него есть много преимуществ. Однако спрос на него нужно формировать, объяснять преимущества этих плит перед другими продуктами. Это требует больших затрат – не только материальных, но и временных. Надеюсь, что когда-нибудь мы сможем вывести российский рынок на такой же уровень, как и европейский. Но многое будет зависеть от общего развития страны, покупательской способности и экономики в целом.

– Как будут развиваться плитный рынок и рынок фанеры в 2021 г.?

– Я не очень люблю строить прогнозы, это дело экономистов. Но мир растет и развивается, и даже пандемия коронавируса, несмотря на смертность от этой болезни, не сдерживает рост населения в некоторых странах. Есть еще очень много точек на планете, где люди начнут потреблять товары, которые раньше активно не покупали. Есть азиатские, африканские рынки, которые сейчас находятся в зачаточном состоянии. А население в этих странах растет, и людям надо где-то жить. Соответственно, спрос на строительные материалы, в том числе и на фанеру, там будет увеличиваться. Интересный рынок Индии. Эта страна только начинает свой путь становления, и таких рывков, как в Китае, там пока не было, но когда-нибудь это обязательно произойдет. Я думаю, что в долгосрочной перспективе мировые рынки будут расти. Конечно, это будет происходить уже не такими высокими темпами, как раньше – не 7–10%, как это бывало в хорошие годы, а примерно 1,5–3% в год. Но и этого на самом деле достаточно, чтобы мы все удовлетворили растущий спрос на продукцию деревообработки на мировом рынке.

Надеемся, что в 2021 г. пандемия отступит. Сегодня рынки очень зависят от политики и от ситуации с коронавирусом. И любая новость о вакцине оживляет экономику. Что касается больших объемов производства фанеры и перенасыщения рынка, то, думаю, эта проблема уйдет в 2021–2022 гг. с новым циклом экономического роста. Конечно, вызывает опасение то, что российские производители продукции деревообработки, в том числе и фанеры, не всегда отдают себе отчет, когда начинают поставлять большие объемы продукции на какие-то экспортные рынки, тем самым сами вызывая их перенасыщение и падение цен. Здесь нам нужно использовать опыт коллег из Европы, которые умеют между собой договариваться и действовать сообща, когда им это действительно необходимо. Для этого есть разные инструменты и институты, в том числе и ассоциации. Никто не говорит о каких-то «сговорах», но у представителей отрасли должна быть разумная и согласованная политика. Нужно уметь включать внутренний «тумблер» – вовремя остановиться или перенаправить потоки, не опускать цены. Все хотят развиваться, но оголтелая конкуренция ни к чему хорошему не приводит!

– Какие у компании планы на 2021 г.? Собираетесь ли вы еще приобретать какие-либо активы?

– Я думаю, что на сегодняшний день наши управленческие и финансовые ресурсы загружены существующими проектами, которые нужно развивать. Поэтому сейчас нам необходимо сконцентрироваться на них, чтобы получить максимальную выгоду. Так что на ближайшие два-три года мы себя работой обеспечили.

Справка

Череповецкий фанерно-мебельный комбинат был основан в 1958 г. Компания выпускает более 40 видов продукции, основными из которых являются березовая фанера, ДСП и ламинированная ДСП, пиломатериалы. Продукция ЧФМК поставляется в Северную Америку, Западную и Восточную Европу, Африку и страны СНГ. На предприятии работают 1800 сотрудников. Ежегодно компания производит порядка 520 тыс. м3 ДСП, 323 тыс. м3 ЛДСП, 150 тыс. м3 березовой фанеры и около 40 тыс. м3 пиломатериалов. Выручка компании в 2019 г. составила 8,4 млрд руб. В последние пять лет рентабельность фанеры и ДСП составляет 15%.

Биография

Илья Коротков родился 20 января 1981 г. в г. Череповце Вологодской обл. Окончил Санкт- Петербургский государственный университет экономики и финансов. Трудовую деятельность начал на Череповецком фанерно-мебельном комбинате в 2004 г. в отделе по внешнеэкономическим связям. позже стал заместителем директора по экономическим вопросам и внешнеэкономическим связям. В апреле 2019 г. на общем собрании акционеров был избран генеральным директором ЧФМК.