Тенденции на рынке древесных плит России

Этап быстрого замещения фанеры плитами OSB, возможно, подходит к концу

Быстрое изменение лесного законодательства может снизить инвестпривлекательность производства плит

Доля России в мировом производстве древесно-плитной продукции составляет около 5%, в том числе 7% – ДСП, а в глобальном производстве мебели – 1%. Вторая интересная тенденция в российском плитном секторе – это динамика инвестиций, производства и потребления в сегментах OSB и фанеры. Здесь российский рынок повторяет то, что происходило в США 20–25 лет назад, но интрига состоит в том, как долго для OSB продлится этап быстрого заместительного роста. Третья тенденция – происходящие в 2019 г. очередные изменения в законодательном поле, которые могут привести к снижению объемов заготовки и переработки древесины.

В 2018 г. мировое потребление мебели, по предварительным оценкам, составило около $470 млрд. На долю России пришлось около 1%, это $5,6 млрд. Производство мебели в РФ, согласно официальной статистике, составило 190 млрд руб. ($3,03 млрд). Предполагая, что реальное производство мебели примерно на треть выше официального – за счет «гаражников», изготовления мебели под заказ, что может идти по категории «услуги», и прочих производств, выпадающих из официальной статистики, – можно принять, что общее производство было примерно на уровне $4,1 млрд. Импорт мебели составил около $1,9 млрд, экспорт – около $0,38 (рисунок 1).

Около двух третей российского производства мебели – это мебель, в которой активно используются древесные плиты: 25% приходится на корпусную мебель, 17% – на кухни, 16% – на офисную мебель, 7% – на детскую мебель, такие данные приводит официальная статистика. Интересно сравнить долю российского производства мебели относительно мирового производства с долей производства основных древесных плит: на долю РФ приходится более 7% от мирового производства (Л)ДСП, на MDF/ ДВП – около 3%, на фанеру – около 2,3%. Быстро выросший за последние несколько лет сегмент OSB дает около 3,3% от мирового производства. При этом лишь около 20% (Л)ДСП и MDF/ДВП уходит на экспорт (рисунок 2).

В сегменте фанеры экспорт доминирует. Россия – основной производитель березовой фанеры в мире с географическим преимуществом наличия больших запасов березового фанерногокряжа. В то же время в сегменте ЛДСП доли России в глобальном производстве и экспорте сравнимы – 6,9% и 7,1% соответственно. Доля экспорта в общем производстве древесных плит в РФ в денежном выражении (в ценах с заводов, без НДС) в 2018 г. составила около 43%. То есть доля использования древесных плит в российской мебели выше, чем в мире в целом. Особенно это касается плит ДСП, где их применение больше примерно в семь раз, поскольку ДСП в России почти не используются вне производства мебели. В меньшей степени – фанеры и MDFВП. В 2018 г. в России общий объем производства всей основной продукции ЛПК в ценах заводов составил около $20 млрд, из которых доля древесных плит – 20%. Суммарный экспорт составил чуть более 50%. Доля РФ в суммарном мировом экспорте круглого леса в натуральных единицах составила 15%.

Для сравнения: в 2006 г. она достигала 40%, то есть 2 из каждых 5 м3 круглого леса, продававшихся в международной торговле, происходили из России. Доля российских пиломатериалов в суммарном мировом экспорте составила 20%. С увеличением добавленной стоимости доля РФ в мировом экспорте резко падает: древесных плит – 6%, целлюлозы и пеллет/брикетов – 4%, бумаги и картона – 3%. Доля мебели из РФ в суммарном мировом экспорте мебели составила 0,2%, то есть в сто раз меньше доли пиломатериалов.

По всем основным составляющим себестоимости мебельной продукции – ДСП, электроэнергия, рабочая сила, фурнитура – Россия находится в выигрышном положении в сравнении с крупнейшими странами – экспортерами мебели: Китай, Германия, Италия, Польша. В сумме на эти страны пришлось почти 60% общего экспорта мебели в мире ($83 млрд). Вероятно, есть повод надеяться на опережающее развитие мебельного сектора по сравнению с сектором производства древесных плит. Частично это движение уже было видно в 2014–2019 гг. за счет импортозамещения: доля импорта в общем потреблении мебели в РФ сократилась с 42% в 2014 г. до 32% в 2017 г. В 2018 г. импортная мебель на российском рынке выросла не только по объему, но и по доле – 34% (рисунок 4).

Однако данные за I квартал 2019 г. говорят о том, что в текущем году российские производители мебели могут улучшить позиции на «домашнем» рынке. Государство поддерживает отечественных мебельщиков, например, введя запрет на госзакупки иностранной мебели. Производители плит поддерживают отечественных мебельщиков – дешевыми плитами, например ДСП в РФ в полтора раза дешевле, чем в Польше. Ключевые производители древесных плит в дополнение к этому развивают идею мебельных кластеров на площадках рядом с плитными заводами. Самый яркий и последовательный пример – Kronospan Group.

Помимо РФ, такая практика активно применяется в Республике Беларусь, в Польше и в ряде других стран. И при этом пока нет и намека на возможность превращения России в нетто-экспортера мебели. Отчасти это результат общего инвестиционного климата, что опять же как минимум отчасти объясняет уменьшение доли в мировом производстве по мере продвижения к товарам с более высокой добавленной стоимостью. Но даже с поправкой на инвестиционный климат нужно признать, что условия для более быстрого роста производства мебели в РФ есть. Производство древесных плит в РФ продолжает расти. Объем выпуска ДСП в 2018 г. вырос на 14%, составив 7,1 млн м3 в год (цифра после поправок на долю OSB в официальной статистике и после поправок на перевод из условных м3 в реальные м3).

По итогам I квартала 2019 г. наблюдался рост еще на 16% относительно аналогичного периода 2018 г. Суммарно в сегментах OSB и ДСП больше половины роста производства пришлось на ЦФО, главным образом ввиду увеличения загрузки мощностей завода OSB компании «СТОД», выхода на проектную мощность новой линии ДСП «Свисс Кроно» и увеличения загрузки на ряде других заводов. В 2018 г. нетто-экспорт (превышение экспорта над импортом) ДСП из РФ увеличился на 4% и составил около 1,5 млн м3. Для сравнения: в 2017 г. он вырос на 10%. При этом качество статистики по ДСП в целом немного ухудшилось после начала массового производства OSB в России. Объем выпуска OSB в РФ в 2018 г. увеличился на 20%, составив около 1,2 млн м3 в год. В 2019 г. ожидается еще более значительный рост в связи с приближением новых мощностей к проектным показателям. Нетто-импорт OSB в последние годы быстро снижается: с 276 тыс. м3 в 2016 г. до 257 тыс. м3 в 2017 г. и до 120 тыс. м3 – в 2018 г. Основное направление экспорта – Казахстан, импорта – Республика Беларусь. В целом у РФ есть шанс превратиться в нетто-экспортера OSB уже в 2019 г.

Производство MDF/ДВП в России в 2018 г. выросло примерно на 10%, составив около 3,5 млн м3. В 2019 г. ожидается дальнейший рост, в частности в связи с запуском завода «Алтайлес». Суммарно по всем подгруппам продукции в группе MDF/ДВП (включая ламинированные полы) у России есть довольно заметный нетто-экспорт, с хорошей тенденцией к росту: 300 тыс. м3 в год в 2016 г., 660 тыс. м3 – в 2017 г., 695 тыс. м3 – в 2018 г. Качество статистики здесь также оставляет желать лучшего ввиду того, что основные данные даются в условных квадратных метрах вместо реальных кубических метров.

Выпуск фанеры в РФ в 2018 г. вырос на 8%, до 4,0 млн м3. В 2017 г. было падение на 2%, в основном из-за проблем с сырьем. По итогам первых трех месяцев 2019 г. наблюдался рост на 8% по сравнению с аналогичным периодом 2018 г. Импорт традиционно был почти нулевой. Экспорт в 2017 г. вырос на 1%, достигнув 1,7 млн м3, а в 2018 г. – на 9%. В I квартале 2019 г., согласно данным статистики, экспорт вырос на 1,4%. Таким образом, видимое потребление фанеры в РФ в 2017 г. упало на 6% – как комбинация небольшого роста экспорта при небольшом падении производства, главным образом под давлением OSB и с учетом роста привлекательности экспорта фанеры по сравнению с продажами на внутреннем рынке. В 2018 г. общий тренд на восстановление экономики РФ привел к росту потребления фанеры на 4%, до 1,5 млн м3. Это стало возможным за счет роста производства мебели и частичного восстановления ремонтной активности. Предварительные итоги I квартала 2019 г. показывают, что возможен рост потребления фанеры в РФ до 1,6–1,8 млн м3 в год.

В 2015–2018 гг. в России наблюдался активный рост потребления OSB – на фоне увеличения производства и «наперекор кризису». Это в целом повторяло картину быстрого заместительного роста, который был сначала в США в 1980–1990-х гг., а затем в Западной и Восточной Европе. Плиты OSB вытесняют часть фанеры и пиломатериалов в сегментах строительства, ремонта, упаковки, вспомогательных конструкций и даже (хотя и в гораздо меньшей степени) мебели. В США в 2001 г. потребление OSB превысило потребление фанеры. В России этот рубеж был почти перейден в 2017–2018 гг. Если дальнейшее развитие рынка пойдет по кривой, схожей с той, что показана для рынка США, то в России осталось относительно немного времени на быстрый заместительный

рост плитами OSB фанеры и, в меньшей степени, пиломатериалов. Таким образом, дальнейший рост будет в основном органическим. Конечно, все это не говорит о близкой стагнации рынка – рост рынка OSB будет зависеть от общей активности в сегментах ремонта, строительства и прочих, а также от возможного появления новых продуктов на базе OSB и от скорости проникновения OSB в относительно неосвоенные сегменты, например в упаковку.

Одним из ключевых сегментов потребления плит OSB является ремонтная активность. Прямой статистики, уверенно показывающей развитие этого сектора в России, нет, но косвенно оценить ситуацию можно по продажам легковых автомобилей (рисунок 6). Рост продаж легковых автомобилей обычно означает увеличение количества домохозяйств с достаточным бюджетом на покупку нового автомобиля или на ремонт квартиры/дома. То есть повышение одного показателя (продаж легковых автомобилей) может косвенно указывать на увеличение другого (ремонтной активности – у домохозяйств, которые выбирают ремонт вместо покупки нового автомобиля).

Анализируя уровень продаж легковых автомобилей, можно увидеть, что, во-первых, кризис 2015–2017 гг., видимо, закончился. А во-вторых, что восстановление может быть довольно медленным (слабый рост после затяжного кризиса). При изменении внешней макроэкономической или политической ситуации – цен на нефть, дополнительных санкций, кризиса в одной или нескольких крупных экономиках мира (США, ЕС, Китай) – в РФ возможен разворот обратно к кризису. В ближайшие несколько месяцев будет видно, смогут продажи легковых автомобилей в России закрепиться на уровне выше 150–160 тыс. шт. в месяц. На основании этого можно будет судить об окончательном выходе из кризиса.

Активность на рынке строительства нового жилья в России падает четвертый год подряд (рисунок 7), хотя и с высоких уровней 2014–2015 гг. Тогда РФ обошла США по количеству построенных жилищ, хотя при этом их средний размер был примерно втрое меньше, чем в США. Показательно, что новое жилищное строительство не является определяющим в потреблении «строительных» древесных плит – ремонтная активность в РФ гораздо важнее. Для примера: потребление финишных напольных покрытий в сегменте ремонта в России в пять-семь раз выше потребления в сегменте нового жилищного строительства.

Третьей интересной тенденцией последних месяцев являются происходящие и планируемые изменения в законодательстве лесной отрасли. В целом реализуется и предлагается ряд мер, направленных на повышение прозрачности запасов, заготовки и оборота древесины, что нельзя не приветствовать. Однако скорость и глубина изменений могут ухудшить инвестиционный климат в России и снизить инвестпривлекательность отрасли, как и любое неожиданное изменение «правил игры». Это, в свою очередь, может задержать рост конкурентоспособных современных мощностей, а значит, увеличить уязвимость ЛПК России к изменениям в глобальном спросе-предложении на товары ЛПК и в курсах валют.

Кроме того, ряд мер, вероятно, приведут к дополнительным расходам в цепочке от заготовки древесины и лесовосстановления до ее доставки и переработки. Эти затраты, скорее всего, лягут на плечи заготовителей и переработчиков. В частности, обсуждаются такие меры, как полный запрет экспорта круглого леса из РФ, ограничения на внебиржевую торговлю необработанной древесиной и пиломатериалами, RFID-метки для каждого заготовленного бревна, увеличение порога инвестиций для признания новых проектов и проектов модернизации производств приоритетными. Как часть данных мер обсуждается и новый Лесной кодекс. Можно напомнить, что предыдущий Лесной кодекс (2006–2007 гг.) вместе с мировым финансовым кризисом привел к ситуации, когда заготовка деловой древесины в РФ за два года, с 2007 по 2009 г., упала на 23% и восстановилась в прежних объемах только к 2014–2015 гг. Будем надеяться, что новая волна изменений в законодательном поле отразится на объемах заготовки и переработки древесины менее драматично.