Как вы относитесь к запрету субаренды лесных участков?

Я знаю много примеров, когда участки не передают в субаренду, а просто продают лес на корню – и все. У нас четыре лесозаготовительных предприятия, мы работаем в пяти районах Вологодской обл. и, бывает, участвуем в конкурсе. Например, мы взяли кусок леса в Бабаевском р-не, а он примыкает к Белозерскому. Конечно, белозерцам лучше заготавливать лес в этой части региона. Чтобы разрешить эту ситуацию, мы можем просто отдать участки в субаренду, а можем использовать для этого механизм купли-продажи леса на корню.

Владимир Луговской, генеральный директор Кондопожского лесопромышленного хозяйства:

– Насколько я знаю, и Министерство природных ресурсов и экологии Республики Карелия, и многие лесные хозяйства считают субаренду недопустимой. У нашего предприятия ее также нет и не было даже в самые плохие годы. Поэтому если ее законодательно запретят, то для нас ничего не изменится.

На сегодняшний день компаний, которые сами осваивают свою расчетную лесосеку, практически нет. У многих арендаторов, да и у нас тоже, в той или иной пропорции есть подрядчики, которые заготавливают древесину по договору подряда. У некоторых компаний, работающих в Республике Карелия, в договоре аренды по настоянию министерства прописано, что если у них освоение расчетной лесосеки меньше 70%, то это считается серьезным нарушением. Вплоть до расторжения договора аренды. Поэтому многие работают с подрядчиками. Но подряд – это совсем не одно и то же, что субаренда.

Андрей Коноплев, генеральный директор группы компаний «Вологодские лесопромышленники»:

– В пояснительной записке к законопроекту не указаны ни предпосылки, ни цель принятия предлагаемых изменений.

В Вологодской обл. действует всего семь договоров субаренды лесных участков, что составляет 1,4% от их общего количества и менее 3% от расчетной лесосеки по договорам аренды.

Обязанностью арендатора лесного участка является своевременное внесение арендной платы и выполнение лесохозяйственных работ независимо от того, передан участок в субаренду или нет. Введение запрета на заключение договоров субаренды лесных участков не окажет отрицательного влияния на состояние арендных отношений.

Однако существование механизма передачи лесного фонда в субаренду оказывает негативное влияние на отрасль. А именно: субаренда культивирует появление так называемых лесных рантье, которые фактически не ведут никакой хозяйственной деятельности по лесопользованию, но получают доход от разницы арендной и субарендной платы, что однозначно в природе характеризуется как паразитарная форма существования. Кроме того, данный лесной фонд недоступен для инвестиционных проектов, а служит только для извлечения прибыли зачастую непрофильными структурами. Госресурс используется для личного обогащения, а не для прямого развития отрасли.

Игорь Баришевский, генеральный директор ЛДК «Карелюглес»:

– Надо разграничить, для каких целей вводится запрет на субаренду. Если речь идет о рекреации, об организации отдыха, сборе ягод и так далее, то почему бы и не сдать лесной участок в субаренду. А если речь идет о лесозаготовке, то тут это ограничение, скорее всего, нужно. Зачастую бывает, что, используя административный ресурс и связи, компания берет лес в аренду и, образно говоря, платит за нее 100 руб., а в субаренду сдает за 1000 руб. В результате возникает ситуация, когда компании берут в аренду лесные площади в основном для того, чтобы потом поделить и пересдавать их.

Виктор Уваров, заместитель генерального директора по сбыту Югорского лесопромышленного холдинга:

– Для того чтобы запретить субаренду лесных участков, нужно, чтобы арендаторы были готовы осваивать расчетную лесосеку на 100%. Кроме того, арендатор все равно несет ответственность по лесовосстановлению, охране и защите лесов. Если субарендатор все это делает, то почему бы и не оставить субаренду? В то же время арендатор сам может не выполнять существующие требования. В таком случае, какая разница, кто их не выполняет – арендатор или субарендатор?