ЛПК остался без стратегии

«В очередной раз профессиональное сообщество не было услышано, – говорит генеральный директор ЛХК «Череповецлес» Валерий Писарев. – Лесопромышленники предоставляли свои расчеты, доказывали, что так резко повышать ставки просто абсурдно. При таких ставках инвестиции в лесной комплекс не пойдут. Сегодня и так 40% лесозаготовительных компаний являются убыточными. Повышение ставок только усугубит эту ситуацию». В результате, по словам эксперта, в ЛПК выживут только крупные вертикально-интегрированные компании и ЦБК, у которых рентабельность позволяет поддерживать собственную заготовку. «Мы не поддерживаем увеличение ставок, – делится вице-президент Segezha Group, руководитель дивизиона Лесные ресурсы Максим Писарев. – Для нас это существенное удорожание стоимости пользования лесом и серьезная нагрузка на бюджет. По мнению экспертов отрасли, это решение не вызвало бы отторжения со стороны лесопользователей, если бы со стороны Рослесхоза данное изменение сопровождалось участием государства в финансировании лесоустроительных работ и приведения в порядок лесоустроительных материалов. Также важной составляющей, где необходимо участие государства, являются вопросы интенсификации лесопользования».

Для предприятий целлюлозно-бумажной промышленности повышение ставок аренды не предвещает ничего хорошего, считает председатель правления РАО «Бумпром» Юрий Лахтиков. «Особенно в тех лесных областях, где региональная составляющая арендной платы значительно завышена местными властями, – подчеркивает он. – Сегодня стоимость аренды соседних лесных участков может отличаться в разы при одинаковой базовой ставке. Опыт подсказывает, что градообразующие ЦБК будут договариваться с местными властями о снижении конечной цены аренды, но нервозность на первых порах будет. И особенно тяжело придется в первую очередь комбинатам, не имеющим собственной лесозаготовительной базы, а также лесозаготовительным предприятиям, которые будут вынуждены закладывать повышение арендной платы в стоимость своей продукции с минимальной добавленной стоимостью». Эксперт уверен, что первыми увеличение ставок аренды почувствуют рядовые покупатели пиломатериалов для индивидуального строительства, что идет вразрез с программой развития деревянного домостроения. С ним согласен и коммерческий директор «Эггер Древпродукт Гагарин» Евгений Лыюров, считающий, что любое повышение налогов в сфере ЛПК неизбежно приведет к индексации цен на древесину, а значит, и на конечную продукцию. И такое положение дел будет во всех сегментах деревообработки, начиная с лесопиления и заканчивая фанерным и плитным производством. «Естественно, что повышение арендных ставок на лес увеличит себестоимость продукции и производители, в том числе и мы, будут повышать отпускные цены, – рассказывает он. – Насколько увеличится стоимость нашей продукции, мне сказать пока трудно. Конечно, это не будет 44%, но в любом случае повышение цен будет. Возможно, сегодня действительно есть предпосылки для увеличения ставки арендной платы, но ведь не на 44%! Это не 2–3%, которые клиент не почувствует».

По словам директора по закупкам «Свеза» Павла Ярошенко, увеличение ставок платы за лесопользование приведет к остановке всех инвестиционных планов в лесопромышленный комплекс, нерентабельности экспорта балансовой древесины, результатом чего станет снижение объема заготовки всех пород. Закупщики сырья не смогут выдержать большое повышение цен, так как они, в свою очередь, ограничены ценами на готовую продукцию. Таким образом, произойдет сужение заготовки леса, и Россия может потерять свою долю международного рынка с точки зрения реализации Стратегии развития ЛПК до 2030 г. Компания Strategy Partners Group, которая является разработчиком Стратегии, уже занимается пересчетом всех прогнозов Стратегии с учетом новых ставок аренды за лесные ресурсы.

«Резкое повышение ставок на 44%, вероятнее всего, отрицательно скажется на компаниях, работающих в регионах с интенсивным лесопользованием, с развитой сетью транспортных путей, у которых уже сегодня ставки арендной платы гораздо выше, чем в других регионах», – рассказывает заведующий кафедрой лесной политики, экономики и управления СПбГЛТУ имени С.М. Кирова профессор Владимир Петров. По его мнению, наибольшие экономические потери понесут средние и мелкие лесопользователи, у которых маленький запас финансовой прочности, а таких большинство в Российской Федерации. «Не исключена вспышка нелегальной заготовки древесины и ее первичной переработки с целью уклонения от учета в системе ЕГАИС, – добавляет он. – Лесозаготовители Иркутской обл. не очень огорчились по поводу такого повышения, а вот арендаторам Ленинградской обл., у которых ставки в разы выше, чем у иркутских, придется искать дополнительные резервы для своего выживания». По мнению эксперта, повышение ставок платы за лесные ресурсы – это административно-экономический рычаг государства, направленный на пополнение государственного бюджета и прекращение субаренды лесных участков.

Рента вместо аренды

Кроме повышения арендных ставок, правительство рассматривает еще один механизм пополнения бюджета – введение рентных платежей. По расчетам Рослесхоза рентная плата позволит увеличить доход бюджета на сумму от 1,97 млрд до 8,85 млрд руб.

В настоящее время величина арендной платы определяется на аукционе по продаже права на заключение договора аренды лесного участка. На определение величины минимальной ставки сегодня влияет 11 факторов, среди которых количество деловой и дровяной древесины, распределение ее по категориям крупности, расстояние вывозки, лесотаксовый район. «Экспертным сообществом в качестве альтернативы действующей системе ценообразования предлагается рентный подход, – рассказывает Николай Петрунин, – когда за основу берется сортиментная структура фактически заготовленного леса, а рыночная цена каждого сортимента, уменьшенная на себестоимость заготовки древесины, на величину нормативной прибыли, на расходы по охране, защите и воспроизводству лесов в расчете на 1 м3 древесины и на расходы по вывозке древесины из леса, и определяет величину рентной ставки». По данным Центра экономики леса, средняя рыночная цена за 1 м3 хвойного пиловочника составляет 2250 руб. При расчете рентного платежа из нее вычитается нормативно рассчитанная себестоимость заготовки 1 м3 (1200 руб.), транспортные расходы на вывозку из леса 1 м3 (120 руб.), нормативная прибыль за заготовку кубометра (25% от его цены ‒ 563 руб.) и расходы на охрану, защиту и воспроизводство лесов (300 руб.). В результате величина рентного платежа составляет 67 руб. на 1 м3. Если же при этих расчетах получается минусовой результат, то ставка принимается равной нулю. «Кстати, нормативная прибыль компании может быть и ниже, может быть даже убыток, – объясняет Николай Петрунин. – Для сравнения: в целом по Российской Федерации средняя ставка арендной платы за заготовку древесины составляет 57 руб. за 1 м3, с учетом повышения она достигнет 82 руб.». В отличие от арендной платы, которая взимается не от фактически заготовленного объема древесины, а после заключения договора аренды, при рентном платеже лесопользователь будет платить по факту заготовки.

В настоящее время Минприроды и Рослесхоз завершают разработку проекта федерального закона о соответствующих изменениях в Лесной кодекс РФ. В первой половине 2018 г. проект методики планируется апробировать в нескольких пилотных регионах. На начальном этапе рентным подходом будут охвачены лишь вновь заключаемые по итогам торгов договоры аренды лесных участков и договоры купли-продажи лесных насаждений. «Предложенная Рослесхозом рентная плата абсурдна, – считает Валерий Писарев. – Цена на пиломатериалы меняется каждый квартал. Рентную плату нужно будет в таком случае каждый квартал пересчитывать. Также вызывает вопросы принятый уровень рентабельности компаний 25%. Мы не каждый год достигаем уровня 10%! Более того, сегодня предприятия, занимающиеся только заготовкой, практически убыточны». По мнению лесопромышленников, прежде чем увеличивать изъятие денег у бизнеса, государству необходимо решить проблемы, которые сдерживают развитие лесозаготовки в стране.

«В себестоимости лесозаготовок удельный вес арендной платы составляет в среднем 10%, а в конечном продукте стоимость древесного сырья не превышает 2–4%», – рассказывает Владимир Петров. В результате индексации арендных ставок себестоимость заготовки 1 м3 древесины в среднем увеличится примерно на 5–7%, считает заместитель директора Санкт-Петербургского научно-исследовательского института лесного хозяйства Николай Петрунин. «Если рассматривать ситуацию в таком плане, то принятое правительством постановление о повышении арендных ставок существенного влияния на финансово-хозяйственную деятельность предприятий не окажет, – полагает он. – Но на финансовое благополучие лесного бизнеса влияет ряд иных причин, увеличивающих не только себестоимость заготовки древесины, но и издержки в целом, в частности рост цен на горюче-смазочные материалы, расходы, связанные с выполнением ими работ по охране, защите и воспроизводству лесов». Как рассказал Николай Петрунин, в 2016 г. арендаторами лесных участков выполнено 81,5% объемов работ по лесовосстановлению, в том числе по искусственному лесовосстановлению – 67,2%. Ими выполняется 61,9% объемов работ по созданию лесных дорог, предназначенных для охраны лесов от пожаров; 63% – по прокладке просек и противопожарных разрывов; 48,9% – по устройству минерализованных полос и т.д.

В 2016 г. объем софинансирования мероприятий по охране, защите и воспроизводству лесов со стороны арендаторов составил 18755,1 млн руб., в том числе на обеспечение мер пожарной безопасности в лесах – 2237,2 млн руб., на защиту лесов – 2663,7 млн руб., на воспроизводство лесов – 7128,9 млн руб., на отвод и таксацию лесосек – 1926,1 млн руб., на лесоустройство – 148,8 млн руб., на строительство лесных дорог, кроме предназначенных для охраны лесов от пожаров, – около 773,8 млн руб. Расходы арендаторов лесных участков, связанных с выполнением мероприятий по охране, защите и воспроизводству лесов, превышают уровень федерального бюджета в 1,5 раза (расходы арендаторов – 14842,6 млн руб., объем субвенций – 9747,5 млн руб.), а софинансирование со стороны региональных бюджетов – почти в 2,7 раза (фактические расходы средств регионального бюджета на ОЗВЛ в 2016 г. – 5543,1 млн руб.). В сложившейся экономической ситуации любая индексация, любое повышение неминуемо ведет к удорожанию последующих процессов.

«В ЛПК большинство предприятий – малый и средний бизнес, – делится Николай Петрунин. – Для них условия для работы стали неконкурентоспособными. Арендные платежи растут, они обязаны обеспечивать охрану, защиту и воспроизводство лесов, нет доступного кредитования, растут тарифы естественных монополий, нет отечественной техники, растет налоговая нагрузка. Кроме этого, они вынуждены за свой счет создавать дорожно-транспортную инфраструктуру». С ним согласен и Евгений Лыюров: «Чтобы достать лес, нужно заходить вглубь на 100 км и более. А для этого необходимы дороги, которые, на мой взгляд, должно строить государство, а не бизнес. Ведь мы берем лес только в аренду на 49 лет». По мнению Максима Писарева, в России много постов весового контроля и низкое качество дорог. «Надо отменить или кардинально переработать федеральный закон об «ограничении нагрузки на ось», – добавляет он. – Он просто убивает перевозки грузов по территории Российской Федерации, так как недогруз машин составляет минимум 30%».

По данным Lesprom Network, в первом полугодии 2017 г. в России было заготовлено 44,6 млн м3 хвойной древесины, что на 0,6% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а лиственной – 15,5 млн м3 (+8,1%). При этом экспорт необработанной древесины сократился на 5,5%, до 9,25 млн м3, по сравнению с аналогичным периодом 2016 г.