Николай Шматков: "Государство должно разрешить ведение лесного хозяйства на бывших сельскохозяйственных полях, брошенных и уже заросших лесом, которые могут быть приобретены в собственность".
Идея перехода от экстенсивного лесопользования к интенсивному получила известность после двух знаменательных событий. Первое – это принятие в 2013 г. «Основ госполитики…», которые декларируют, что старая модель освоения лесов, пионерных рубок в нетронутых лесах, где не велось до этого лесного хозяйства, себя исчерпала. Всем стало понятно, что дальнейшие рубки в малонарушенных лесных территориях уже не решают экономических задач бизнеса. Другое событие, повлиявшее на переход на интенсивное лесопользование, – резкий рост цен на топливо. Сегодня отвезти на предприятие балансовую древесину становится очень дорого. У крупных компаний, работающих на северо-западе страны, экономически эффективное плечо доставки составляет 150–200 км. Если оно будет больше, сырье становится просто золотым.
Интенсивная модель лесопользования задумывалась как переход на устойчивое использование вторичных ресурсов. В Минприроды России была проведена работа по разработке концепции интенсивного лесопользования. Ее автором был Борис Ромванюк, научный руководитель проекта «Псковский модельный лес». Основной смысл этой концепции – дать возможность предприятиям проводить рубки большей интенсивности. То есть оставлять после себя насаждения с меньшей полнотой. Это нельзя назвать снижением возраста рубки и переходом на целевой диаметр, это увеличение интенсивности, увеличение нагрузки на леса. По этой модели развития пошли Швеция, Финляндия, которые после Второй мировой войны вырубили свои экономически доступные леса. Если лесное хозяйство не хочет зависеть от государственной помощи, субсидий, оно должно зарабатывать деньги. Деньги лесное хозяйство может зарабатывать только на древесине. И у меня нет никаких сомнений в том, что модель интенсивного использования лесов, подразумевающая большую вырубку древесины в освоенных лесах, правильная. Но, конечно, эта модель должна быть сбалансирована. И в этом балансе у России не хватает двух важных частей – интенсивного лесовосстановления и ухода за лесами.
Не предусмотрено со стороны государства никаких компенсаций компаниям, осуществляющим рубки ухода в молодняках. Поэтому в нынешних экономических условиях предприятиям вкладывать деньги в то, что даст отдачу не через 5–10 лет, а через 60 лет, просто невыгодно! К тому же этот участок компании может потом и не достаться в аренду. А горизонт планирования даже у крупных ЦБК составляет максимум 7 лет.
Одной из мер, которая позволит изменить ситуацию, является разрешение на ведение лесного хозяйства на бывших сельскохозяйственных полях, брошенных и по факту уже заросших лесом, которые могут быть приобретены в собственность. Это был бы правильный и грамотный шаг, который позволил бы стимулировать компании инвестировать в развитие лесной отрасли.
Речь не идет о переводе некультивированных земель в лесной фонд, ведь тогда их нельзя приватизировать. Это могут быть частные земли, на которых владелец сможет выращивать лес. Сегодня, по разным оценкам, от 30 млн до 70 млн га полей в России зарастает лесом. За это собственника могут оштрафовать и заставить этот лес корчевать. Но какой в этом смысл, если на полях уже просто невыгодно выращивать сельхозкультуры? Это совершенно бездарное управление миллионами гектаров, которые при ином подходе могли бы приносить прибыль. В некоторых регионах земля начала забрасываться около 20–25 лет назад, и там уже выросли и сформировались леса. Лет через пять деревья станут толще и лучше. Перевод некультивированных сельхозземель в земли лесного фонда уже проводится в некоторых регионах, например в Архангельской обл. Но это носит локальный характер и глобально проблему не решает.
Комментарии